Владимир Сумин - Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

— Чушь! Зачем ехать в Турцию, если революция в России?

— Наш учитель Маркс утверждал, что революция должна быть мировой. Поэтому вовсе не обязательно ехать туда, где она началась. Если это действительно революция — ее можно дождаться в любом месте.

— Тогда зачем туда вообще ехать? Можно ведь дожидаться здесь.

— Здесь нельзя. Где живу — там не гажу.

— Так куда же ехать?

— Думаю, в Лондон.

— Что там делать?

— Проведем партийный съезд. Обсудим, обменяемся мнениями, выработаем стратегию и тактику действий. Примем решение и подготовим резолюцию.

— Правильно!

— Верно!

— Это демагогия и отказ от реальной борьбы!

— Это объективная реальность. Нельзя бросаться в пекло борьбы, не оценив реальные последствия.

— А как мы туда доберемся?

— Поездом. В купейном вагоне.

— А командировочные?

— В двойном размере. Учитывая важность момента.

— А подарочные наборы делегатам?

— Непременно!.. И гостиница, номер на двоих. Ресторан, шведский стол три раза в день.

— Ну, это другое дело!

— Это можно!

— Не понимаю, почему именно в Лондон? Там же дождь, слякоть… А в Турции…

— Лондон, Роза, столица страны Англия. Которая целиком расположена на острове.

— Купаться что ли удобно?

— Хорошо видно. Если царские сатрапы задумают бросить войска на разгром нашего съезда, то можно увидеть издалека корабли, на которых они приплывут.

— Как?

— Там есть высокая башня с часами… Товарищ Железняк!

— Я!

— Наш начальник караула займет на ней позицию и будет наблюдать.

— Есть! Разрешите открыть огонь в случае необходимости?

— Нет, не разрешаю. Нас примут за террористов.

— Что же делать?

— Как увидите — сразу сообщите. Мы наденем заготовленные карнавальные маски и костюмы.

— Зачем?

— Когда до нас доберутся, мы объявим, что это не партийный съезд, а бал-маскарад.

— Ловко!

— Хитро!

— Какая предусмотрительность!

— Расчет! А если даже в России начнется стрельба, пули не долетят до нас. И мы сможем спокойно обсудить происходящее.

Спустя некоторое время партийцы съехались в столице Англии.

Зимний Лондон — это не зимняя Россия. Пасмурно. Но тепло. Снега нет. Владимир Ильич мог свободно щеголять на улице в макинтоше и двуцветных ботинках.

Матрос-партизан Железняк жаловался на туман и плохую видимость. Но все понимали, что здесь их российские власти не арестуют. Гуляли по городу свободно.

Но главное — нужно было решить основной вопрос, ради которого они и собрались — что делать?

И в самом деле — что? Ехать или ждать? Участвовать или отмежеваться? Возглавить или наблюдать со стороны? Ну и конечно же, понять и разобраться, что происходит в далекой России.

Как и всегда, революционеры вступили в спор.

— Начнем с фактов, — обрисовал ситуацию Владимир Ильич. — А они таковы: люди бросили работу, бастуют, строят баррикады.

— Это удар по царизму!

— Крушение империи!

— Отказ от работы — ошибочное действие, — остудил их пыл пролетарский вождь, которому расхотелось ехать на родину.

— Почему?

— Без работы нет зарплаты. А без денег нет ни партийных взносов, ни продаж печатной продукции. Это удар не по царизму, а по нам, революционерам, не имеющим других доходов, кроме доходов от служения революции.

— Так и есть!

— Это пустой треп!

— Вы посмотрите: поднялся весь народ!

— Вот именно — весь! Это путь к анархии. Тупик. Дорога в никуда.

— Это передергивание!

— Это истина! Революция — дело пролетариев.

— Власть должна принадлежать народу.

— Власть должна передаваться не абстрактному народу, а его передовому прогрессивному отряду — пролетариату, интересы которого мы представляем. А нам это почему-то никто не предлагает!

— А чем вам не нравится весь народ?

— В него входят не имеющие твердых ориентиров крестьяне и интеллигенция.

— Гнилая интеллигенция!

— Роза, почему гнилая?

— Изо рта пахнет. И пукают во сне.

— Откуда такие знания?

— Сужу по отдельным представителям.

— Товарищи! Господа! Прекратите перебранку! Продолжим.

— Давайте.

— А возьмите лозунги, которые выдвигает так называемый народ, — продолжил вожак.

— А что там?

— Их требования: восьмичасовой рабочий день, повышение зарплаты, каждой семье — отдельное жилье.

— Но это же заветы Маркса!

— Это будущее, которое мы обещаем!

— Это антипролетарские, антирабочие лозунги!

— Что в них плохого?

— Это попытки увести пролетариев с марксистского пути. Утопить назревшие политические перемены в бытовой мещанской мелочевке.

— Откуда вы это взяли?

— Представьте: рабочий день — сократят, зарплату — повысят, жилье — дадут. И что? Пойдет ли сытый и довольный пролетарий за нами? Совершит ли он революцию? Нет, нет и нет! Он предаст свое светлое будущее ради убогого настоящего. И похоронит нашу надежду на его лучшую жизнь.

— А вы не перегибаете?

— Нет, батенька! Именно мы, революционеры, партийцы, вооруженные марксистской теорией и предвидением завтрашнего дня можем указать пролетариям верный путь. Дать ориентиры. Зажечь маяки. И повести людей в прекрасное завтра, невзирая на их протесты, просьбы и пожелания.

— Но это реакция народа!

— Ошибаетесь, товарищ Троцкий. А не думаете ли вы, что все происходящее является происками мерзавцев и ретроградов?

— Кого?

— Господ меньшевиков.

— Зачем им это надо?

— Это их подлый замысел: подменить политическую борьбу экономической, увести людей и выбить нас с арены политических битв.

— Негодяи!

— Сволочи!

— Прохвосты!

— Да, да, это они пытаются ввергнуть нас в пучину хаоса и беззакония, чтобы уничтожить вершину пролетарского олимпа.

— Не дадим!

— Не позволим!

— Смерть предателям и изменникам!

— Я мог бы организовать несколько преданных людей.

— Зачем, товарищ Коба?

— Чтобы разделаться с врагами.

— В каком смысле?

— Перерезать горло. Как бандитам. И денег понадобится совсем немного.

— Экий вы, батенька, кровожадный!.. Я лучше напишу статью с осуждением. Это будет бесплатно.

— Вы же говорили, что надо биться до конца.

— Биться до конца — это фигура речи. Побеждать надо не кулаками, а доводами. Кстати, товарищ Коба, пусть ваши люди побреются. А то они похожи не на защитников революции, а на диких абреков с гор. Женщины пугаются.

— Хорошо.

— Вернемся к обсуждению… Итак, рабочие бастуют и строят баррикады. А что делают крестьяне?

— Громят помещичьи усадьбы.

— Вот! И это их помощь пролетариату? Это полная самодеятельность. Теперь все ясно.

— Что?

— Что происходит! Внятных планов — нет, руководство — отсутствует, цели — убоги и примитивны. Это никакая не революция. Это бунт, господа, русский бунт — бессмысленный и беспощадный!