Владимир Сумин - Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

— Да. Она поможет. А на проценты можно безбедно жить до созревания революции.

— Никак нет, батенька! Вы тянете нас назад, в проклятое прошлое!

— Как это?

— Деньги под проценты — чистейшей воды капитализм. Вы, батенька, ревизионист! Оппортунист — уклонист! Перевертыш! Предлагаю революцию: Троцкого — осудить. Всем членам ЦК купить кожаные ботинки на резиновой подошве.

— И носки!

— И брюки с гульфиком на молнии!

— И ремень с пряжкой!

— Носки — да, согласен. А брюки с гульфиком и ремень с пряжкой — это дискриминация наших товарищей по партии. Не забывайте — среди нас есть женщины! Предлагаю голосовать… Единогласно! Все товарищи свободны. А товарищ Троцкий останется еще мыть посуду.

— За что?

— За попытку дискредитации партии.

Троцкий на некоторое время утих. А потом критика возобновилась с новой силой.

За границей Владимир Ильич пристрастился к путешествиям из страны в страну, благо это можно было делать свободно. Не всем соратникам это нравилось. И как всегда особенно усердствовал Троцкий.

— Одних командировочных сколько вылетает! — горячился он.

— Без поездок нельзя, — пояснил Владимир Ильич. — Революция ожидается мировая и для обеспечения правильного руководства ею нужно попрактиковаться в иностранных языках.

— А переводчик? — не унимался Троцкий.

— А личный контакт? — возражал вождь.

— Вы же не вылезаете из пивных баров! — находил новый аргумент неутомимый Лев.

— Потому что там можно пообщаться с рабочими и понять настроение широких пролетарских масс. И я же не просто пью пиво.

— А что еще?

— Черпаю правдивую информацию из первых уст.

— Как это?

— На фабрики революционерам вход закрыт: охрана, пропуск. Зато все необходимые сведения я могу почерпнуть через общение с нетрезвыми пролетариями.

— Хорошо. А почему вы всегда берете в поездки товарища Крупскую?

— Товарищ Крупская — член партии, соратник по борьбе. И еще мой личный секретарь.

— Я тоже — и партиец, и революционер, и мог бы выполнять обязанности секретаря.

— Надежда Константиновна — еще и моя жена, — напомнил Владимир Ильич.

— Вот и пусть ездит! — быстро проговорил Троцкий. — А мне эти поездки, знаете, по барабану!

Сундучок еще долго служил партийной кассой. Так бы могло продолжаться и дальше, если бы не одно событие: из сундучка внезапно пропали деньги.

— Может Троцкий взял для тренировочных подсчетов? — предположила Надежда Константиновна.

— Я? — обиделся Троцкий. — Да я, чтобы не потерять тонус, пересчитываю волосы на голове своей жены Натальи Седовой.

— Сам видел, — подтвердил Свердлов — еще подумал: чегой-то он все ищется. Лучше бы заставил ее голову мыть. А с деньгами это, наверно, проделки нашего матроса-партизана.

— Почему вы так решили?

— А откуда взялись новые ленточки на его замурзанной бескозырке?

— Ленточки действительно свежие, — не стал отпираться Железняк.

— На что ты их купил, мореман? — вопросил Троцкий.

— Я снял их с кос Розы Землячки.

— О! — округлила та рот. — Как же я ничего не почувствовала?

— Ты спала. Это после…

— Я попрошу!.. Мы обсуждаем здесь пропажу денег, а не подробности личной жизни. Может это сделал Яшка Свердлов.

— Почему вы так решили?

— Сама видела, как он ходил на рынок за покупками.

— Ходил! — легко согласился Свердлов. — За штиблетами для Владимира Ильича. Он мне лично дал деньги.

— Совершенно верно! — подтвердил вождь.

— А что это у нас товарищ Семашко ничего не рассказывает? — вступил в разговор доселе молчавший Дзержинский.

— А что? А что? — испуганно затараторил тот.

— Почему не оправдываетесь?

— За что?

— А белый халат и белая шапочка? Откуда?

— Да я… Да я…

— Брал деньги из сундучка? — громыхнул басом страж революции.

— Да, — упавшим голосом произнес медик. — Брал.

— Зачем, Коленька? — участливо спросила Надежда Константиновна. — Что двигало тобой?

— Забота о руководителях партии.

— Что?!

— Я обследовал деньги на наличие микробов и бактерий.

— И что же?

— Они все оказались заражены.

— И куда ты их дел?

— Я от них избавился.

— Значит, это на них ты купил себе белый халат и докторскую шапочку.

— И еще стетоскоп, зажим, пинцет, кювету для стерилизации шприцов и длинный острый скальпель.

— Зачем тебе понадобился этот инструментарий? Ты же специалист по клопам и вшам.

— Я теперь делаю подпольные аборты.

— Ты же этому не учился!

— Я же партиец!

— И что?

— Вы же сами говорили на занятиях, что для коммунистов нет не решаемых задач!

Впрочем, Владимир Ильич по поводу сундучка сильно не переживал. Он свою роль в создании партии сыграл. А деньги пролетарский вожак давно хранил в самом надежном месте — в швейцарском банке. И в сундучке лежала лишь кое-какая мелочь на каждодневные расходы.

Одно время в названии партии долго фигурировала буква б. Ставили ее обычно в скобки, писали ВКП (б), а произносили: вэкапэ и б.

Далекий от партийных дел человек придет в недоумение и непременно полюбопытствует, зачем коммунистам нужна эта буква б? Что это значит?

Ведь всякий русский человек знает, что буква б в родном алфавите — особая. И означает она не только букву, но еще и целую профессию. Или даже образ жизни.

Человеку растолкуют, что коммунистическая партия разделилась на две группы: меньшевиков и большевиков. И буква б указывает на принадлежность к группе большевиков.

Ладно. Пусть так. Но кто слышал о коммунистической партии меньшевиков? Кто видел ее название с буквой «м»?

Тогда как же попала эта буква в название пролетарской партии?..

Зарубежные марксисты подкинули Владимиру Ильичу небольшую халтурку — прочитать в местечке Лонжюмо под Парижем курс марксистских лекций для тамошних пролетариев. С собой можно было взять двух ассистентов, тоже оплачиваемых.

— Езжай, езжай! — одобрила поездку супруга. — Людей посмотришь, себя покажешь.

— И какая-никакая копейка в дом, — сказал Владимир Ильич то, о чем супруга только подумала.

Владимир Ильич хотел было прихватить с собой в поездку жену и тещу, но соратники забузили.

— Я тоже хочу во Францию! — вступил Лев Троцкий. — Мне нравятся французские вина.

— Там еще женщины! — встрепенулся престарелый Георгий Валентинович Плеханов. — Я знаю.

— Зачем вам они? — заметил Троцкий.

— Я увижу и вспомню. Непременно вспомню.

— Ладно, — не стал упираться пролетарский вожак. — Пусть будет по-вашему.

И они уехали в Париж втроем.

Назад они вернулись позже обещанного срока. Дома Владимира Ильича встречала встревоженная жена.

— Володя, где вы пропадали столько времени?