Владимир Сумин - Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

— Ну-с, батенька, рассказывайте, что происходит?

— А что? — изобразил удивление Феликс Эдмундович.

— Я про электричество. В чем дело?

— В обилии врагов. Чтобы их установить приходится задействовать даже подвалы, где всегда темно, и работать ночью. А направив яркий свет в лицо человека, мы легко вскрываем его вражескую сущность.

— А без электричества никак не получится?

— Очень затягивает процесс. А без уничтожения всех врагов нам коммунизм не построить.

— Не построить, — согласился Владимир Ильич. — Что ж — скажу товарищу Глебу, чтобы прибавил огонька.

— Да, да! — закивал главный чекист.

— Кстати, а что это у вас за шнур торчит из кармана, батенька?

— А, это электропаяльник.

— Паяете им срок? Ха! Ха! Ха! — задорно рассмеялся Владимир Ильич. — Ладно. Ступайте, трудитесь.

Ночью Владимир Ильич долго ворочался в постели.

— Что с тобой, Володя? — спросила супруга.

— Я, наконец, уяснил, что такое коммунизм.

— И что же?

— Это не только Советская власть. Но и полная электрификация всей страны.

— Может добавить еще и химизация народного хозяйства?

— Нет, нет! Мы не должны поощрять производство самогоноварения. Это искусство принадлежит народу. А право делать водку — государству. И не надо путать эти занятия.

Наутро Владимир Ильич уже набросал план ГОЭЛРО — план всеобщей электрификации всей страны.

Самый почетный пост в кремлевском карауле находился у кабинета вождя. Пост, безусловно, ответственный, но спокойный — лишних посетителей отсекали уже на входе в Кремль.

Среди часовых там выделялся один боец по имени Васька. Сам он был из деревни, но быстро освоился, отрастил усы и от скуки и безделья стал по-своему, по-солдатски развлекаться.

Всякую проходящую мимо дамочку он щипал за мягкое место. Те взвизгивали, боец вытягивался во фрунт, делал равнодушное лицо, будто он тут не при чем. И лишь озорно поигрывал глазами.

Солдатика это забава веселила, да и барышням, особенно которые из деревни, тоже нравилось — военный мужчина, такой бравый, усатый уделяет внимание. Кавалер легко и быстро заводил знакомства с женским полом.

Однажды Владимир Ильич с соратниками после заседания Совнаркома направился в столовую. Троцкий вел под руку симпатичную революционную барышню Ларису Рейснер и что-то шептал ей на ушко. Та поощрительно кивала головой.

Когда компания проходила мимо, солдатик не удержался и совершил в отношении Ларисы свой привычный маневр. Та ойкнула и сбила шаг.

— Ты что это, дружочек, вытворяешь? — удивился пролетарский вождь.

Тот не растерялся.

— Проверяю наличие отсутствия запрещенных предметов.

— И поэтому щипаешь?

— Осмотр методом ощупа. Меня так и зовут все — Васька Щипай.

— Смотрите, товарищ Троцкий, каков экземпляр! — заметил соратнику Владимир Ильич. — И боек, и голосист, и статен!

— И что?

— А вы жалуетесь на нехватку командных кадров. Забирайте его с собой на южный фронт. И дайте возможность проявить себя.

— Да, да, Лев Давыдович, давайте возьмем его с собой, — кокетливо попросила Лариса Рейснер, оценивающе поглядывая на часового.

Троцкий действительно собирался на Южный фронт. Вроде бы с инспекцией. На самом деле он искал наилучший маршрут для переправки денег и ценностей за границу. Считалось, что на подготовку всемирной революции. Ларису он брал с собой в качестве секретаря и помощницы.

— Воевал? — спросил бойца Троцкий.

— Так точно!

— На коне скакать умеешь?

— С детства!

Часовой забавно пошевелил усами и, чуть отвернувшись, подмигнул барышне. Та обещающе улыбнулась. Троцкий заметил этот перегляд.

— Не пойдет.

— Почему?

— Он конник. С лошадью в бронепоезд не влезет.

— Жаль!.. Такая фактура! Может, ему еще что-то предложим?

— Надо отправить его в Сибирь. Дать коня, шашку и пусть громит Колчака.

— Дайте ему армию, — снова вступила Лариса. — Такой смелый, с усами. Душка!..

— Армию — много.

— Ну, Лев Давыдович!

— Хорошо. Дадим дивизию. Плавать умеешь?

— Нет. Зачем мне это?

— А если в Турции грянет революция и потребуется срочно переплыть Черное море?

— Так есть корабль.

— Корабль заметят и потопят. Так что, дружок, воюй, а в свободное время учись плавать. На реке Урал.

— Ему бы надо инструктора.

— Пошлем в помощь товарища Фурманова.

— Он вроде бы тоже не плавает.

— Зато комиссар. Владеет словом. Будут учиться вместе.

— Надо бы товарищу Василию придумать благозвучный псевдоним, — снова вмешалась Лариса. Что это — Щипай?

— Может, лучше Чапай?

— Чапаев. Так благозвучнее.

— Я согласен.

— Пойдемте, товарищи, кушать. А то харчо стынет. А мы с вами, Лариса, махнем завтра в сторону Ростова, — обратился Троцкий к своей спутнице. — Я покажу вам свой большой маузер и научу им пользоваться.

Народный комиссар приобнял революционную барышню. Та успела оглянуться на солдатика и сложила губы сердечком.

Всякое новое порождает любопытство. И в преображенную Россию потянулись разные люди. Среди них оказался английский писатель — фантаст Герберт Уэльс. Истощившись в поисках сюжетов у себя на родине, он отправился в далекую неизвестную страну в надежде получить свежий творческий импульс.

Страна поразила его. Разруха и запустение царили в ней. Заводские трубы, из которых не шел дым, закрытые магазины, замершие паровозы на перегонах. И темень. Черная, густая непроглядная ночная темь. Рука мастера сама вывела заголовок статьи «Россия во мгле».

Конечно же, об этом узнали и доложили. В Кремле гостя встретили доброжелательно. Дзержинский его обнял, магнитом определяя наличие оружия. И Семашко тоже обнял, быстро сделав соскоб на наличие болезнетворных бактерий.

Бонч-Бруевич тоже пытался обнять. Сталин его оттянул. А то начнет целоваться, и неизвестно, как на это отреагирует гость.

Кржижановский по-своему озаботился о приезжем. Он убрал в номере фантаста выключатель. Чтобы свет горел и днем и ночью и Уэллс мог лично убедиться, что с электричеством в стране все в порядке. Нечего клеветать на Советскую власть!

Он даже для страховки поставил в соседнем номере динамо-машину и поручил двум ответственным партийцам крутить ее без остановки, чтобы подача электричества шла без сбоев и отключений.

Владимир Ильич под локоток завел гостя к себе в кабинет:

— Садитесь, батенька, располагайтесь! Водка? Коньяк? Виски?

— Чай.

— Отлично! Пусть чай!

Хозяин усадил гостя в кресло. Принесли чай.

— Какие колоритные персонажи! — обратил внимание писатель на картину Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». — Как живые!

— Верно, батенька! — подтвердил вождь. — Совсем живые.