Леонид Резников - Хлопоты ходжи Насреддина

Насреддин прекрасно понимал, что репутация честного торговца для Пулата дороже каких-то двух-трех монет. Ведь кто будет связываться с пройдохой, который пытается надуть каждого на монету-другую? И он не ошибся. Пулат думал именно об этом: «А что если въедливый старик разнесет по всему городу, что купец Пулат из-за каких-то жалких трех монет пустился в пустые споры с каким-то оборванцем? Нет, лучше отдать деньги. Дэв с ними, главное – отвязаться от него. Хоть забор не будет трогать, проклятый старикашка!»

С такими мыслями, окончательно успокоившись и даже почувствовав прилив хорошего настроения, что так задешево отделался от попрошаек, Пулат вернулся на топчан и предался мечтаниям о будущих барышах, коими ему удастся восполнить сегодняшние потери – совсем небольшая надбавка на цены, и все вернется сполна не более чем через месяц-другой.

За приятными размышлениями он незаметно для себя погрузился в сон.

Стены дома росли не по дням, а по часам, и уже на следующий день к полудню они, новые и крепкие, поднялись на положенную высоту. Ходжа действительно немного схитрил с кирпичами, в чем сообразительный Пулат оказался прав. Насреддин не стал смыкать три стены с четвертой, что вливалась в соседский забор. Вплотную к ней они с Икрамом и Саидом выложили новую стену, а когда покончили с этим, и дыра в заборе таким образом была закрыта, оставшийся в избытке кирпич употребили на приличный подпол, где Икрам при необходимости мог хранить съестные припасы. Все вышло, лучше не придумаешь: просторная комнат – не чета прежней, и еще небольшая прихожая, в которой можно было устроить скромную кухоньку с очагом. Подпол находился там же, прикрытый квадратным люком, сбитым из крепких досок. Но если Икрама устраивало все, то Пулата, напротив, вовсе не устраивала огромная прореха в заборе, бросавшаяся в глаза, словно фурункул, вскочивший на лбу. Ведь он лелеял надежду, что старик с Икрамом заделают ее, и все станет, как прежде. Надежды богача оказались пустыми, в чем он убедился, как только позади прорехи выросла новая кладка. И теперь Пулат нервно мерил шагами протоптанную за пару дней тропинку вдоль забора, то и дело злобно зыркая на дыру и бормоча ругательства в адрес строителей. Наконец он решил поставить на место наглецов и, приставив к забору лестницу, взобрался по ней и заглянул во двор дехканина. Оглядев просторный дом без крыши, Пулат нахмурился еще больше, поняв, что его провели, будто дите малое, что нисколько не добавило ему хорошего настроения.

И вот, завидев ходжу, появившегося из дверного проема, он окликнул его:

– Эй, послушай!

– А, это вы сосед, – почему-то обрадовался Насреддин. – Как вам нравится новый дом Икрама?

– Он… – скрипнул зубами Пулат. – Он… хорош! Даже слишком. Но у меня к тебе серьезный вопрос, очень серьезный.

– Я внимательно слушаю вас, – Насреддин посерьезнел, отряхнул руки и отер их о штаны.

– Скажи мне, когда вы, наконец, заделаете дыру в стене? – левая щека богача дернулась.

– Дыру? – Ходжа оглядел стену, возле которой стоял, затем обошел дом по кругу, вошел в него и осмотрелся внутри. Пулат наблюдал за стариком, не понимая, что тот ищет. Наконец ходжа вернулся на прежнее место и уставился на Пулата. – Твоя искренняя забота о качестве постройки мне крайне приятна, но я не совсем понимаю, о какой дыре ты толкуешь. Здесь только три оконных проема и еще дверные, но так и должно быть.

– Ты мне не крути, старик! – разбушевался Пулат, взмахнув руками, но опять вцепился в забор, потому как лестница пошатнулась, и бай едва не сверзился с нее на землю. – Какое мне дело до каких-то там дурацких проемов? Я тебя спрашиваю про дыру в стене, которую вы проломили на мой двор!

– Ах, это, – понимающе вздернул брови ходжа. – Но сосед, та стена ведь часть вашего забора, не так ли?

– Что ты несешь? – сорвался Пулат. – Какая еще часть забора? Ведь именно ты настаивал на том, что это стена дома Икрама.

– Я помню, – согласился ходжа. – Она когда-то действительно принадлежала Икраму, однако мы с вами подписали соглашение, о том, что забор и земля, находящаяся под ним, переходят в ваше владение, а вы за то даете нам деньги на постройку нового дома. Выходит, и забор, и стена теперь принадлежат вам.

– Все так! – занервничал Пулат. – Но, получается, вы сделали дыру в моем заборе и потому должны ее заделать.

– Э-эх, сосед, – покачал головой Насреддин, – вы, видно, плохо читали бумагу, что непростительно для такого важного человека, как вы, имеющего дела с бумагами каждый день. Так ведь и впросак попасть недолго. Но погодите, я сейчас.

– А… – вытянул Пулат руку, однако ходжа уже скрылся в доме и долго не возвращался, а затем появился из дверей, неся в руках хорошо знакомую Пулату бумагу.

– Извините, что заставил вас ждать, но, чтобы исключить все ошибки и пустые домыслы, лучше перечесть документ еще раз, – и, не дожидаясь замечаний богача, поднес бумагу к глазам и начал читать: – «Я, торговец Пулат, получаю в собственное владение землю, на которой стоит мой забор, и сам забор, таким, какой он есть…» Понимаете? – поднял голову Насреддин. – Это очень важно: таким, какой он есть!

– Я помню, что там написано! Но ведь стена не относится к забору, она не моя!

– Если стена не ваша, то чего же вы требуете от нас? – пожал плечами ходжа, сворачивая бумагу. – Нас она устраивает и в таком виде.

– А меня нет! И я прошу… нет, требую, чтобы вы сделали все как было! – Пулат потряс пальцем над головой, но тут же навалился пузом на забор, так как лестница вновь покачнулась. – Я требую!..

– Дорогой сосед, если вас не устраивает стена, стоящая на вашей земле, вы вправе ее снести. Вы также на свое усмотрение можете либо заделать дыру, либо оставить все как есть – мы не будем чинить вам в том никаких препятствий. Если хотите, Икрам даже напишет дарственную на стену на ваше имя.

– Не нужна мне никакая дарственная, ты, гнусный мошенник! – прорычал Пулат. – Заделай дыру, а не то я пожалуюсь судье, так и знай!

– Ай-яй, сосед, как нехорошо обзываться ни за что и обвинять нас в мошенничестве. Но вы, разумеется, можете обратиться к судье – это ваше право.

– Я так и сделаю, лживый старикашка, проходимец! Все вы, нищие, проходимцы! Я вам еще покажу! – воздел над головой кулаки Пулат, но тут лестница опять качнулась в сторону, нога бая соскользнула с перекладины, и Пулат повалился вбок, прямо на поперечный брус, что удерживал ветви виноградника. – А! – коротко вскрикнул Пулат.

Брус переломился под ним, словно молодой тростник, а тонкий, еще неокрепший ствол виноградника просел под весом Пулата едва ли не до самой земли, и богач закачался на нем, смешно болтая руками и ногами. Но ни слезть с него, ни дотянуться до земли у него никак не выходило.