Леонид Резников - Хлопоты ходжи Насреддина

– Благодарю вас! – мулла с кряхтеньем воздел себя на ноги. – Я обвиняю Насреддина, справедливейший! Он выманил у меня обманом пять тысяч динаров и отказывается их возвращать.

– Хм-м, – морщины избороздили чело кази, и он обратил свой проникновенный взор на ходжу. – Правда ли то, что он говорит?

– Он лжет, о кази.

– Как?! – вскричал мулла. – Я лгу?

– Именно так. Разве не ты не давал мне проходу на базаре, требуя продать тебе мой амулет. Тому есть множество свидетелей.

– Ты сказал, что это амулет истины, подлый лгун, – захныкал мулла, оборачиваясь к кази. – О Шарифбек, пусть он вернет мне мои деньги.

– Но разве ты не постиг истину?

– Какую еще истину? – хрюкнул мулла.

– Что тебя провели. Вернее, ты провел себя сам.

– Ах ты, подлый старик с жалом змеи!

– Зря ругаешься, мулла. Сделка была честной.

– Честной? Бронзовую побрякушку, вот эту самую, – трясущимися от волнения пальцами мулла протянул талисман молча наблюдавшему за происходящим кази, – за пять тысяч динаров?

– Я повторяю, – Насреддин сложил руки на груди, – ты сам настаивал, чтобы я тебе его продал.

– Ты подсунул мне негодный товар! Помнишь, я тебя спросил: «Это он?» А ты ответил мне: «Да!»

– Неправда. Я ответил тебе: «возможно», а это ни «да», ни «нет». И если ты воспринял мое «возможно» как «да», то при чем здесь я?

– Все было именно так? – разлепил губы кази.

– Именно так, – ответил Насреддин, склонил голову, – и в том я готов поклясться на Коране! Но если этого справедливейшему кази недостаточно, я готов предоставить свидетелей сделки.

– Но ведь ты, ходжа, все-таки обманул уважаемого муллу. Никакого амулета истины не было!

– Амулет был и есть.

– Покажи его нам!

– Невозможно, – отрицательно покачал головой Насреддин. – Мой амулет – это разум. Только он способен постигнуть истину.

– Хм-м, – огладил бороду судья. – Если все так, как ты говоришь, то правда, как ни печально, на стороне Насреддина.

– О Шарифбек, помилуйте! – воскликнул мулла, падая на колени перед лестницей. – Пять тысяч за кусок бронзы?!

– Каждый вправе установить свою цену на товар, а покупатель либо соглашается с ней, либо не соглашается, – произнес Шарифбек. – Вы, мулла, согласились с его ценой, так чего же вы теперь хотите от меня?

– Отмените сделку!

– Не могу, – развел руками кази. – Хотел бы, но не могу. Закон на его стороне. А тебе, старик, надлежит внести налог за справедливый суд, что я творил: четверть с того, что ты получил от муллы.

– О почтенный Шарифбек, я тоже когда-то служил кази и потому неплохо знаю законы.

– Правда? – онемел Шарифбек. Признание ходжи оказалось для него большой и не очень приятной новостью.

– Чистейшая правда. И, насколько я знаю, все издержки возмещает проигравшая сторона. Так что мулла с удовольствием выплатит вам ту четверть, о которой вы говорили.

– Но у меня ничего не осталось, я нищий! – не на шутку испугался мулла.

– Еще одна ложь. О справедливейший, если его хорошенько потрясти…

– Пропади ты пропадом, исчадие ада! – возопил мулла, вскакивая на ноги, но кази успел перехватить муллу за плечо.

– Иди себе с миром. Мы с муллой сами решим денежные вопросы, – произнес Шарифбек, с трудом сдерживая рвущегося в бой муллу.

– Благодарю вас, уважаемый, – ходжа развернулся и зашагал прочь, и за ним потянулись все остальные.

Вскоре у дома остались только сам Шарифбек и злющий-презлющий мулла.

– Успокойтесь, мулла, и пойдемте в дом. Нам с вами нужно о многом поговорить, – сказал кази и, убрав руку с плеча муллы, начал подниматься по лестнице. Мулла, еще раз зыркнув вслед Насреддину и что-то проворчав под нос, поплелся за кази в дом…

Зариф вернулся в селение под утро. Счастью его не было предела. Поистине удачный день: и деньги заработал, и от зудящего чиря Насреддина избавился. В том, что кровожадный Юсуф сделает свою работу как надо, у Зарифа не возникало и тени сомнения. Бешеный пес – не безрукий сопляк-воришка, а опытный убийца, которому нет равных в мастерстве владения саблями и ножами. И уже сегодня, по возвращении, богач надеялся услышать приятную новость о смерти ходжи. Но – странное дело – в селении было тихо. Сначала Зариф решил, что новость о безвременной кончине Насреддина еще не достигла ушей селян, но время шло, солнце поднималось все выше и выше, а столь ожидаемых баем приятных вестей все не было. Не выдержав напряженного ожидания, Зариф решил прогуляться поблизости от дома Икрама, вдруг что и удастся выяснить. И каково же было его удивление, когда он, едва свернув на нужную ему улицу, нос к носу столкнулся с ходжой – живым и невредимым, чего в принципе не могло быть.

Ходжа с Саидом как раз возвращались домой от судьи, и внезапно возникший перед ними богато одетый человек средних лет, который, завидев ходжу, почему-то замер и даже чуть присел, заинтересовал Насреддина. Ходжа никогда до того не встречался с Зарифом и не видел его лица, поэтому столь странное поведение незнакомого человека показалось ему необычным.

– Кто этот человек? – тихонько спросил ходжа у Саида.

– Бай Зариф, тот самый, – ответил Саид и засунул руки в карманы.

– Ну-ка подержи, – ходжа передал переметную суму Саиду, в которой он нес часть продуктов, купленных на базаре, и направился к богачу, совершенно растерявшемуся при виде приближающегося к нему Насреддина. – Салам алейкум, уважаемый!

– С-салам! – насилу выдавил Зариф, бледнея на глазах.

– Рад с вами познакомиться, дорогой Зариф! Но что с вами? Вы нездоровы?

– Нет, нет, что вы, ходжа, – Зариф отступил на пару шагов, собираясь задать деру. Но бегство выглядело бы так, будто бай боится старого, немощного оборванца. Пусть так и было на самом деле, но Зарифу не хотелось терять лица, и потому он постарался взять себя в руки и унять дрожь в коленках.

– Много наслышан о вас, – между тем продолжал беседу ходжа.

– Надеюсь, приятного? – Зариф сделал попытку заискивающе улыбнуться, но вместо улыбки губы его судорожно искривились.

– Исключительно приятного. Но скажите, что вас так напугало?

– Я… видите ли… – промямлил Зариф, зачем-то поправляя чалму. – Ходили слухи, будто вы…

– Я слушаю вас, – сказал Насреддин, напустив на себя серьезность.

– Будто вы, прошу прощения, почили. Но, слава Аллаху, то лишь слухи! – воздел к небу молитвенно сложенные ладони Зариф.

– Да, да, и сильно преувеличенные притом, – подтвердил Насреддин. – Как видите, я жив и здоров. Но мне приятна ваша забота о моем здоровье, уважаемый. Значит, вас так напугали слухи?

– Конечно! Я спешил к вам, дабы лично убедиться в их лживости слухов, и вот они вы – живой!

– Обычно увидев человека живым после глупых слухов о его смерти, люди радуются за него. Но вы почему-то испугались.