Светлана Багдерина - Не ходи, Эссельте, замуж

– Задержать орду гайнов? – хмуро хмыкнул старейшина. – В чистом поле? Двум мальчишкам? Надеюсь, не пришло…

– Паром?.. – отыскал взглядом Амергин словно застывший посреди реки плот.

– Идет туда, – подтвердила его худшие опасения Сионаш. – Нагружен так, что я удивляюсь, что он еще плывет по воде, а не тащится по дну. Гребцы устали. Хорошо, если вернется минут через сорок …

Сиххё и люди нервно переглянулись. Озвученная беда, в отличие от беды, молча рыщущей за их спинами, сразу приобрела очертания, вес и смрадное дыхание смерти.

– Мы можем переплыть реку с единорогами… – неуверенно проговорил Иван, нарушив ломкую тишину.

– Выдрокобры, – не утруждая себя повторным объяснением особенностей местной фауны, Мевенн кивнул в сторону реки.

– Но это не проблема, – ко всеобщему изумлению выступил вперед хмурый и сосредоточенный Друстан. – Я надеюсь… по крайней мере.

– Тогда ныряй первым, человек, – презрительно фыркнул Мевенн.

– Я так и сделаю, – с готовностью согласился лекарь и протянул на всеобщее обозрение медную ступку с заполняющей ее почти до краев кашицеобразной черно-зеленой массой. – Это – универсальный антидот от ядов парализующего действия. Но чтобы он полностью усвоился, проник в кровь, нужно двадцать минут. Но лучше – двадцать пять.

Мевенн тупо уставился в посудину.

– Это уни… какой анти… что?

– Общее противоядие, – просто пояснил знахарь. – Если паром не успеет вернуться, и нам придется плыть, оно может помочь.

– А может и не помочь? – усмехнулась Боанн.

Друстан опустил глаза и пожал плечами.

– Если бы у меня было больше времени, компонентов, и хотя бы одна такая тварь для эксперимента…

– А еще лучше большая лодка и никаких выдрокобр… – демонстративно расплылся в мечтательной улыбке Амергин. Смущенный лекарь встретился с ним глазами, почувствовал тепло, и слабо улыбнулся в ответ.

– Эх, люди… Хитрое племя… Вечно какую-нибудь заразу да придумают… Ну давай сюда свою анти… отраву! – плутовски ухмыляясь, лихо протянул руку Фиртай. – От нее, от гайновой дубины или от выдрокобры помирать – какая разница! Сколько надо съесть?

– Вот мерная ложечка, – знахарь торопливо выудил из кармана маленький бронзовый черпачок с ручкой, изогнутой в виде танцующей змеи. – Людям… и сиххё, я полагаю… у нас одинаковая масса тела… по одной. Единорогам – три.

– А они будут это есть? – обеспокоенно взглянула на их верных скакунов девушка-патрульная.

– Жить захотят – съедят, Морригу, – усмехнулась Сионаш, первой взяла ложку и храбро зачерпнула из ступки. – За твое здоровье, человек Друстан. Время пошло.

Тем временем Иванушка погрузился в вычисления.

– Если паром вернется через сорок минут… а противоядие подействует через двадцать… двадцать пять… а гайны будут через пятнадцать… – усердно загибал пальцы он.

– …То продержаться до начала действия противоядия нам надо всего пять-десять минут, милый! – радостно закончила за него принцесса.

Сиххё внимательно посмотрели на нее, потом на прямой, как стрела, проход между стенами, потом на свои луки и колчаны…

– Телеги!!! – осенило царевича: зимние уроки Граненыча по военному делу не прошли даром. – Мы перегородим дорогу и сможем остановить их ненадолго!

– Мы свалим их вверху, у самого начала спуска! – азартно подхватил идею Мевенн.

– Нет, посредине, – торопливо поправил его лукоморец, и тут же пояснил: – У начала они смогут собраться вокруг них и быстро разбить. А посредине будут вынуждены подходить по двое-трое.

– А остальные просто свалятся нам на головы, – хмуро заметил Фиртай.

– Значит, баррикаду придется установить почти у самого съезда на берег. Это лишит нас гипотетического второго эшелона обороны, – неохотно внес коррективы в свой план Иван, но после секундного раздумья повеселел: – Но тогда вести огонь по врагу смогут все, у кого есть луки!

– И стрелы… – кисло добавил Мевенн.

– И камни, – мстительно произнесла Боанн.

– А если они спрыгнут сразу на берег? – опасливо задрал голову друид на нависающий над ними земляной карниз обрыва.

– Тут метров десять будет… – покачал головой Аед. – Если захотят переломать себе ноги и шеи – пусть скачут. Милости просим.

– По-моему, неплохо придумано, – почесал грязными пальцами небритую щеку Фиртай.

– А по-моему, хорошо, – хмыкнул Аед, и нетерпеливо и повелительно махнул рукой. – За работу, сиххё, за работу! Время не ждет, и гайны тоже!

И все неубежавшие беженцы, засучив рукава, кинулись курочить и ворочать телеги под воодушевленным, хоть и немного суматошным руководством взволнованно-возбужденного царевича.

Принцесса, умильно сложив на груди сжимающие камень руки, обожающим взором пожирала Иванушку, не замечающего ее страсти и восторга. Мрачнее Друстана было только низкое тусклое небо Сумрачного мира.

Улучив момент, когда Амергин остановился утереть пот со лба, лекарь в отчаянии подскочил к нему и хрипловатым шепотком попросил дать ему лук.

– А ты умеешь стрелять, знахарь? – удивленно поинтересовался патрульный.

– Да!.. Нет… Не знаю… Не пробовал.

При первом же простом вопросе решительность и воинственный настрой гвентянина как ветром снесло. Он прикусил губу и пристыженно опустил голову, понимая уже без наводящих вопросов всю нелепость своей скоропостижной попытки милитаризации.

– Сейчас не время пробовать, человек Друстан, – проницательный сиххё понял это тоже, походя отмахнулся от покрасневшего как заря юноши и устремился к артели, переворачивающей воз с кряхтением и невнятными подбадривающими выкриками.

– Бросай камни, как женщины! Тут особого умения не надо! – несколько запоздало, а потому во всеуслышание, кинул он через плечо то, что считал добрым, хоть и не слишком тактичным советом.

При словах «как женщины» Эссельте оторвалась от сбора снарядов и заинтересованно взглянула на того, кому сие сравнение было адресовано.

Друстан сник окончательно.

– Как женщины… – уязвленно пробормотал он под нос, бессильно стискивая кулаки так, что ногти впивались в ладони, оставляя в белой коже ладоней тщательно вымытых в реке рук багровые полумесяцы. – Как женщины…

Объединенные усилия четырнадцати людей и сиххё, десять минут судорожного, отчаянного труда, озарений, разочарований и снова просветлений – и баррикада была готова.

Одна телега – тяжелая и неуклюжая, предназначенная для перевозки руды – была перевернута на бок наискось и под острым к спуску углом, и закреплена разрубленными пополам оглоблями, воткнутыми в ямы, аккуратно выковырянные в камне Ивановым мечом.

Метрах в пяти от нее, почти вровень со стенами обрыва и таким же способом, но строго перпендикулярно, обороняющиеся установили телегу вторую.