Светлана Багдерина - Не ходи, Эссельте, замуж

– Припасы придется бросить… – недовольно скривил губы старик. – Но что делать…

– Женщины и дети поместятся? А остальные сиххё? – недружелюбно воззрился на человека юный воин. – И рогатые?

– Остальные могут взять в повод единорогов и переплыть реку с ними, – уважительно склонив голову, предложил лекарь. – Гайны умеют плавать?

– Гайны плавать не умеют, – снисходительно, как слабоумному, объяснил первый патрульный – Мевенн. – А единороги в воду здесь не пойдут. И сиххё тоже.

– Почему? – удивился знахарь.

Второй патрульный коротко мотнул головой в сторону воды.

– Выдрокобры.

– Кто?.. Что?..

– Видишь блины, покачивающиеся на воде, как листья болотных гладиолусов? – Аед указал тонким сухим пальцем на замеченные ранее людьми круглые, чуть притопленные предметы – десятка полтора, если быть точным. – Это их капюшоны. Они позволяют этим тварям оставаться на месте и следить за всем, что делается под водой и на воде. Но стоит добыче только показаться…

Друстан нервно сглотнул. Капюшоны были размером с колесо телеги.

– Их… не так много.

– Стоит этим заметить добычу – остальные примчатся как гиперпотам к водопою.

– Они… ядовитые?

– Не смертельно…

– Хорошо.

– …Но достаточно, чтобы обездвиженный сиххё или единорог утонули.

– Хм… любопытно… – внимательный доселе взгляд Друстана медленно расфокусировался и приобрел нездешний, потусторонний характер, словно всматривался он в глубины мирозданья, и серьезно подумывал, а не остаться ли там надолго, или, лучше, навсегда.

Тем временем, паром достиг, наконец, берега, и выбивающиеся из сил, тяжело дышащие матросы в почти полном изнеможении бросили весла.

– Телеги оставляем!!! Дети, женщины – на плот! – повелительно выкрикнул старейшина. – Быстрее!

Словно ополоумев, сиххё рванулись на паром, не дослушав старика.

Спотыкаясь, падая на камни и в реку, оставшиеся с плачем и причитаниями ломились вперед, цепляясь за поручни, чтобы не быть сброшенными в воду напирающими сзади товарищами по несчастью, наваливаясь на гребцов, наталкиваясь и наступая друг на друга, но всё равно и невооруженным глазом было видно, что на маленький старый плот всем беженцам не войти никак.

– Не стойте, присядьте на корточки, или на колени встаньте – вас же качкой стряхнет!.. – надрывались матросы, но набившиеся плотно, как семечки в подсолнухе, сиххё не были в состоянии не то, что присесть – повернуться или вздохнуть.

– Ну держитесь тогда крепче хоть друг за друга! – выкрикнул старший паромщик, отчаянно сплюнул в воду и дал команду гребцам браться за весла.

– Мастер Огрин?.. – робко взглянула на старика принцесса, сделала нерешительные полшага к парому и тут же остановилась. – А как же мы?

– Мы?.. – поспешно отвернулся друид, на физиономии которого был крупными буквами написан точно такой же вопрос. – Мы?..

– Мы еще успеем, ваше высочество, – мягко проговорил рядом с ней Друстан, успокаивая, хоть и краска схлынула с его лица от одной только мысли, что случится, если переправа запоздает. – Следующий рейс будет совсем пустым, и мы спокойно погрузимся и уплывем.

– Но если?..

– Не волнуйтесь, принцесса. Всё обязательно будет хорошо. Я знаю. Я ведь знахарь, – яростно отшвырнув в сторону собственный страх, ободряюще – насколько смог – улыбнулся юный лекарь, и испугано сжатые губы гвентянки сами собой дрогнули, а уголки их приподнялись в слабом подобии улыбки.

– Естественно, всё будет хорошо, болван! – вскинулся растревоженным медведем друид, и застигнутый врасплох Друстан болезненно вздрогнул и отпрянул.

– Он не болван! – вспыхнули возмущенным огнем глаза принцессы.

– Если сто и т, как пень, и языком мелет, когда другие корячатся с этим треклятым паромом, чтоб его сиххё взяли, кто он по-твоему? – сердито рыкнул старик, и лекарь, оставив на камнях свою ступку, до половины заполненную новым тестообразным снадобьем самого неаппетитного вида, кинулся помогать отталкивать низко просевший плот, захлестываемый по краям волнами.

– На-ва-лись! – сердито махнул Аед своей причальной команде, и те, схватившись за сходни, уперлись досками в корму плота, навалились, налегли, напряглись, неистово буровя ногами гальку – и перегруженное речное судно, глухо скрежетнув днищем по камням, неохотно стронулось с места и отвалило от берега.

– Возвращайтесь за нами! – тонким, срывающимся голосом выкрикнул второй патрульный, и Эссельте к своему изумлению увидела, что это была девушка.

Кроме нее, Сионаш, Боанн и самой Эссельте женщин с Аедом и воинами деревни больше не осталось. Принцесса, бессознательно облизывая сухим языком пересохшие губы, быстро пересчитала сиххё и людей, застывших под обрывом и словно подталкивающих взглядами паром, неуклюже переваливающийся по волнам: одиннадцать. Девятнадцать единорогов разбрелись по влажно похрустывающей под копытами гальке. Два огромных воза, рассыпав домашних птиц, похожих на павлинов с перепончатыми лапами, мешки с корнеплодами, кули с мукой и зерном и кувшины с водой, одиноко приткнулись у самой стены.

Паром медленно – очень медленно – подбирался к середине реки.

Успеют?..

Не успеют?..

Над головами оставшихся забарабанили вдруг копыта и взметнулась облаком желтая пыль. Одиннадцать голов будто по команде дернулись вверх, руки – к оружию, но это был всего лишь еще один патруль.

– Айвен! – радостно воскликнула Эссельте. – Ты жив!..

Мельком скользнув взглядом по принцессе, Иван соскочил с единорога и вместе с товарищами по оружию устремился к Аеду. Мельком бросив мрачный взгляд на Ивана, Друстан потянулся к любимой, но отпрянул под огненным взором друида.

– Делом своим занимайся!

Униженный знахарь заалел подобно селекционному томату, уткнул взор в ступку и принялся с такой яростью перетирать лекарственные ингредиенты, что еще немного – и пест переломился бы на несколько частей.

Разгоряченные бешеной скачкой единороги, оставшиеся без всадников, кинулись к воде. Огрин и Эссельте, не сговариваясь, метнулись к ним, перехватили поводья и, едва не силой потащили за собой по берегу: для разгоряченной скачкой лошади холодная вода – гибель. Для единорога – тоже, резонно подозревали они.

А тем временем патруль докладывал обстановку Аеду.

– Гайны будут здесь… минут через пятнадцать… Двадцать – самое позднее… – хрипя и кашляя от забившей легкие пыли, говорил Амергин. – Сомнений быть не может… они идут именно сюда…

– Третий патруль не видели? – старик обеспокоенно взглянул на пустынный край обрыва, подпирающий небо.

– Нет, не попадались, – слегка неуверенно пожал плечами Фиртай. – Надеюсь, им в головы не пришло никаких глупых мыслей.