Светлана Багдерина - Каждый Наследник желает знать…

Для усугубления ли комфорта или для уменьшения его, так как много комфорта – тоже зло, за спинами их, всего в паре метров, выстроились все три десятка гвардейцев из приемной.

«Наконец хоть что-то золотое», – с сострадательным облегчением подумал Ахмет.

Каким-то непостижимым образом под покрытие королевского кивка не попал лишь усевшийся в самую середину Кириан.

А также, что вторых встреч с ними, равно как и третьих, четвертых и последующих – ни приятных, ни неприятных – до конца своей жизни он не планирует.

Особенно при подобных обстоятельствах.

Хоть и привык, как и многие другие государи, что это другие народы, предусмотрительно оставляя диковинные обычаи дома, приезжали в Шатт-аль-Шейх вместе со своей культурой, а заодно и товарами, не требуя от его правителя ни малейших усилий по перемещению в пространстве.

Результаты заставили магов за спиной короля снова схватиться за свою сеть.

Да, Олаф до сих пор считал, что боги Эзира дали человеку руки, а не вилки потому, что руками есть удобнее.

Не менее своего седока в этот момент пожалевшего, что принц по природе своей был так ехиден.

И – в случае кучеров – беззлобными ругательствами по адресу «этого слепого болвана, который прет поперек дороги на своем рыдване и не видит, что тут люди едут».

А Кириан почувствовал себя обманутым вдвойне, только не понял, кем больше: Олеандром или лиственским владельцем лесопилки – ведь его голем был совсем не таким!..

Философская истина о том, что камень, обтесанный в виде подушки и обтянутый бархатом, все равно остается камнем, всегда познается именно с таким выражением на лице.

И там, куда падали заинтересованные взоры големов, громкость и раздражение как-то сами по себе сходили на нет.

Плюс неразлучная коллекция топоров, участвующих и не участвующих в сражении.

Потому что какой же зритель, достойный своего билета, останется в дальнем конце зала, когда с ближнего видно всё гораздо лучше, и все букмекеры уже там?

«…в принципе, Аос может использовать ее как плафон для ночника… или вешать на нее шляпки… или двери подпирать, когда уходит…»

«Я так и знала, что не может быть абсолютно бесполезной такая уйма ткани!»

Да, естественно, в первую очередь потому, что не умел играть, но ведь была и очередь вторая!..

Много времени на то, чтобы добраться до адресата, у него просто не было.

Хотя Сенька краем мозга и взялась прикидывать, какой процент с прибыли букмекеров им причитается.

В сторону, противоположную арене, естественно.

Или успешно делал вид, что хотел поспеть.

Что искал он, было понятно: любой фрагмент, по которому было бы понятно, от чего он был оторван, сгодился бы на сувенир для Аос.

Стихи Дмитрия Казанцева.

Левый – вторично.

Гораздо более заинтересованно.

И был абсолютно прав: в понятии Сеньки словосочетание «двойное дно» относилось лишь к чайникам улучшенной планировки.

То же самое, что пограничный столб, но гораздо эффективнее по части предотвращения контрабанды и несанкционированных входов-выходов из пределов страны.

Во имя справедливости будет сказано, что скорее из чувства противоречия и глубокого недовольства прошедшим днем, нежели врожденной верности данному слову.

Или пьяный лунатик.

Впрочем, так оно и было.

Восвояси на карте Белого Света располагались рядом с Вотвоясями на территории бывшей Вамаяси. Да, гражданская война – штука нехорошая…

Если бы даже трактир носил название, выигравшее гран-при Всесветного конкурса на самое дурацкое, или был бы безымянным, энтузиазма уставшего, оголодавшего и почти засохшего барда это бы не убавило.

Хотя главной версией все-таки было, не нашел ли он там запас продуктов и, самое важное, пива или вина.

«Две порции!» – успел выкрикнуть ей вслед Кириан. – «И соланского красного бутылку! Две!»

И кусочками этой свеклы за воротником.

Стопроцентное содержание идиотов даже в хмельной толпе отрицается теорией вероятности.

Но благоразумно при этом не трогаясь с места.

Первый был применен без особого успеха парой часов раньше.

Отважный трактирщик покинул компанию сразу после того, как Вяз согласился отвести его гостей к Демону, и на лице его при этом было написано такое буйное облегчение и восторг, что если бы утром он продал «Скелет» и до конца своих дней занимался исключительно разведением аквариумных рыбок, Сенька не удивилась бы.

Ставшим еще более гулким после того, как Кириан лютней сорвал со стены медный таз, Фикус перевернул корыто с водой, а Олаф налетел на дворец из чугунных кубиков.

Хотя, все понимали, что при существующей степени освещенности глубина колодца могла достигать и двадцати сантиметров.

Самое умное, что может сделать любой, рядом с впавшим в неистовство человеком с двумя большими топорами.

Хотя, поскольку в парадах отряды хранителей городского покоя отродясь не участвовали, а посему и муштры соответственной не получали, то их торжественные проходы внушали, скорее, мысли о пьяной сороконожке, нежели об элитном подразделении… Но ведь главное не победа, а себя показать, как говорил в таких случаях Шарлемань Семнадцатый.

Комментарий его премудрия по этому поводу был заглушен вскриками Эссельте, Ахмета и Олафа, свалившимися сверху. «Зато нашему ведуну теперь стало совсем тепло», – не преминул злопамятно заметить Кириан.

Или испытал приступ нервного тика.

Впрочем, и особого желания вести разговор на единственную беспокоящую их тему – «как найти последнего Наследника и можно ли это сделать за пять дней» – тоже не было ни у кого.

Лицом к сферической поверхности, если быть документально точным, то отряга в тот момент занимали иные вопросы, нежели документальная стилистика.

В основном, к одному, конкретному лицу, распластавшемуся сейчас своим конкретным лицом вниз.