Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все-все-все. Una storia italiana

В какой бы итальянский город вы сегодня ни приехали, практически неизбежно обнаружите там Улицу 25 апреля или Площадь 25 апреля. Эта дата, день начала Миланского восстания, — один из главных национальных праздников, итальянский День Победы. Так что, вопреки широко распространённому стереотипу, Италия тоже входит в число стран-победителей во Второй мировой войне.

Какую роль в той общей победе сыграло итальянское Сопротивление?.. Ну… скажем честно, — не очень большую, скорее всего. Но вот роль его в истории самой Италии переоценить трудно. Оно позволило стране реабилитироваться в собственных глазах за двадцатилетнее бесчестье фашизма. Обеспечило ей антифашистскую прививку, действие которой не ослабевает и по сей день. Если где-то в современном мире фашизм и сумеет поднять голову, крайне сомнительно, что это будет Италия. Нет, фашизм там вовсе не запрещён. Вне закона находится только Национальная фашистская партия Муссолини. Вопрос-то, однако, ведь не в том, есть ли в стране фашисты. Где ж их нет? Вопрос в другом: найдётся ли в ней достаточное число граждан, готовых и способных сказать: «Они не пройдут!»

Из рядов Сопротивления вырастет значительная часть послевоенной итальянской политической элиты. Члены Комитета национального освобождения и командиры партизанских отрядов станут парламентариями, сенаторами, министрами, лидерами партий. Будут среди них даже несколько премьер-министров и президентов Республики. Им, людям порой диаметрально противоположных политических взглядов, предстояло провести страну через крайне тяжёлые годы. Годы, в которые Италия, как мы ещё увидим в следующих главах, неоднократно окажется на пороге самой настоящей гражданской войны. Может статься, порог этот так никогда и не был переступлен лишь потому, что вчерашние партизаны и подпольщики научились видеть друг в друге не только непримиримых противников, но и кое-что ещё: товарищей по оружию, плечом к плечу вставших когда-то перед лицом общего врага. И готовых, если потребуется, вновь занять своё место в разноцветном партизанском строю.

И урок этот, пожалуй, стоит выучить не только итальянцам.

Каморристы, как и остальные итальянцы, возлагали на Муссолини большие надежды. И с удовольствием записывались в Фашистскую партию. Профильной их деятельности это вовсе не мешало, даже наоборот. Можно было носить модную чёрную рубашку и бить тяжёлыми сапогами политических противников Дуче. А под шумок — и своих собственных противников. Неслучайно сквадристский Марш на Рим, в результате которого Муссолини оказался во главе страны, стартовал именно в Неаполе.

Кончилось плохо. Закрепившись во власти, Муссолини по своему обыкновению вновь переобулся и кинул бывших соратников по борьбе. Кинул в буквальном смысле: в тюрьму.

Да и вообще, страшно сказать, до чего довёл Каморру — а заодно и всю Италию — этот фигляр Муссолини! После окончания войны обитатели Неаполя, сильно пострадавшего от бомбардировок и боёв, и так-то никогда не отличавшиеся излишним благосостоянием, превратились в совсем уж откровенно нищих. Настолько, что и временная американская администрация, и послевоенные итальянские власти благосклонно закрывали глаза на множество мелких правонарушений и преступлений, понимая, что совершаются они не по злому умыслу. Иначе было просто не выжить. По прошествии многих лет, когда экономическая ситуация выправится, это приведёт к одному не слишком приятному последствию: привычка легкомысленно относиться к закону уже прочно укоренится в менталитете неаполитанцев. Но это будет позднее. В тот же момент — кормовая база оказалась подорванной, золотые надои из вшей упали до неприлично низкого уровня. Сели каморристы на берегу Неаполитанского залива да пригорюнились.

Но… смотрите, смотрите!.. Кто этот человек в белоснежном костюме и широкополой шляпе?.. Кто, попыхивая сигарой, улыбается и машет с борта заходящего в нашу гавань парохода под звёздно-полосатым флагом?.. Ура-ура! К нам приехал наш любимый Лаки Лучано дорогой!

1942 год, Нью-Йорк.

В одиночной камере тюрьмы строгого режима «Клинтон коррекшнл фасилити» появляются визитёры — несколько офицеров разведки военно-морского флота США.

— Америка нуждается в вас, сэр! — говорят они обитающему там заключённому. Тот удивлён. Он не имеет ни малейшего отношения ни к разведке, ни к флоту. Более того, всегда полагал, что американское государство считает его своим злейшим врагом. И по возможности отвечал государству полной взаимностью. Да и сейчас не видит причин, по которым ему следовало бы это мнение изменить.

— Правительство Соединённых Штатов просит засвидетельствовать вам своё уважение, сэр! — говорит один из офицеров. Затем, немного подумав и вспомнив что-то, поспешно добавляет: — Крёстный отец, сэр!

— Вот теперь — совсем другое дело, — удовлетворённо кивает заключённый.

На Сицилии, где он родился, его звали Сальваторе Луканиа. Для американцев же он — Чарльз «Лаки» Лучано, босс боссов итальянской мафии и хозяин криминального Нью-Йорка.

В феврале 1942 года в нью-йоркском порту сгорел и затонул трансатлантический лайнер «Нормандия». Разведка военно-морского флота подозревала диверсию немецких агентов. Они знали, что порт контролируют люди Лучано. И обратились к нему за помощью в расследовании.

Но это было ещё не всё. Америка готовилась вступить в войну в Европе. Одним из предполагаемых мест высадки должна была стать Сицилия. На которой у Лучано имелось множество надёжных контактов. Контактов очень специфических, разумеется. Однако военное командование полагало, что, когда речь идёт о победе над нацизмом, некоторыми моральными условностями можно смело пренебречь.

Так дон Лаки вступил в антигитлеровскую коалицию. В обмен на это его перевели в тюрьму с более мягким режимом, а вскоре после завершения войны, в 1946 году, депортировали в Неаполь, где, до самой своей смерти по естественным причинам шестнадцать лет спустя, он отбывал нечто среднее между ссылкой и почётной пенсией ветерана гангстерского труда.

В июле 1943 года началась операция «Хаски». Американские войска высадились на Сицилии. В числе первых на вражеском берегу оказался небольшой отряд весьма специального назначения, деловито устремившийся к некоей лишь ему ведомой цели. Состоял он не из солдат, а из агентов созданного в 1942 году УСС — Управления стратегических служб, которое чуть позднее будет переименовано в Центральное разведывательное управление.

Шпионы УСС действовали в Италии уже давно. Миссия их была вполне благородна. Помимо непосредственной разведки, они налаживали контакты с итальянским антифашистским подпольем и партизанами, координировали их деятельность, поставляли оружие, занимались организацией пропагандистской работы. Другими словами, честно сражались на передовой невидимого фронта.