Дмитрий Горчев - Понаехавшие [сборник]

К чему это я? А совершенно ни к чему. Так просто, вспомнилось.

А про 5П я чего могу сказать?

Я не поклонник, но вполне благодарный читатель Виктора Олеговича, хотя у культурных людей это не принято, но мне можно, я же крестьянин.

Поэтому я ничего не скажу.

Я не лучше всех, но лучше многих знаю, как вежливы, настойчивы и убедительны бывают издатели в преддверии какой-нибудь книжной ярмарки или грядущего финансового кризиса.

Укладывая мальчика днём спать, заснул с ним за компанию. Пока спал, приснился рассказ – полностью и целиком.

Обычно, конечно, во сне с логикой не очень: «иду я по Парижу у себя в ванной» ну и так далее.

А тут на проснувшуюся голову пролистал: ну, логики примерно столько же, сколько у Хармса в повести про старуху, но она вполне присутствует.

В общем, не периодическая, конечно, система химических элементов, но тоже ничего – в хорошем хозяйстве всё сгодится.

В мемуарах режиссёра Соловьёва, которого многие нецензурно бранят, а я его очень люблю за кинофильм про чёрную розу – эмблему печали, есть хороший рассказ про то, как они однажды с ныне покойным Кайдановским, будучи в Питере, сняли на гинекологическом конгрессе трёх молодых гинекологинь и пошли с ними пьянствовать в гостиницу Астория к Никите Михалкову.

Ну, сидят, выпивают, закусывают, барышни хихикают и млеют. И тут между делом Никита Сергеевич вдруг брякнул про то, что, мол, Меньшов снял очень хороший фильм «москва слезам не верит», который даже получил оскара.

«Это чудовищная картина», – сказал Кайдановский таким голосом, после которого сначала наступила тишина, а потом, как пишет режиссёр Соловьёв, поднялся чудовищный матерный гвалт.

В общем, гинекологинь так никто и не выебал.

А мне этот фильм не то чтобы нравится, а как бы сказать. Симпатичен, наверное. Даже несмотря на слесаря гошу с грязными его сапогами и кошмарным выебоном.

Пересахаренная история, но там есть запах того времени: шикарная гэдэровская стенка и ещё более шикарная шестёрка со слегка стучащим мотором, раздвижная тахта, бони-эм из наушников, мельком показанная юная сиська, армянский профессор в кепке. Ну, и самое главное: «Будем дружить семьями!»

Это не самый любимый мой кинофильм, но и отвращения не вызывает.

Сегодня в метро навстречу мне спускалась рабфаковка с картины не то Ряжского, не то Дейнеки, лицо я хорошо помню, а картину забыл.

Рабфаковке уже лет сто, на ней все та же кумачовая косынка, губы накрашены в тон кумачовой помадой, на лице счастливая днепрогэсовская улыбка.

Очень страшная, как Летучий Голландец.

Хорошо работать дома.

Нарисовал покемона – пошел на кухню сделать салат из Кальмара Обезглавленного.

Это правильно, что они его обезглавили, а то он Смотрел бы укоризненно. Вот килька никогда не бывает обезглавленная, потому что она не Смотрит. У нее просто белые глаза в томате плавают, без выражения. Понимает килька, что с ее малым ростом смотри-не смотри – всем похуй.

Видел на метро Петроградская чудесный рекламный плакат, чудесный.

Поясной портрет двух дам ню в стиле художника Рокотова: высокие елизаветинские прически, белые покатые плечи, лица не выражают ничего. Одна дама торжественно держит другую за левый сосок. Приглашают на распродажу, кажется, обивочных тканей.

Я стоял как зачарованный, даже поезд пропустил.

В петербургском метро, если кто-то не знает, на некоторых станциях вроде маяковской или василеостровской перрон отделён от путей стенками с раздвижными дверями, чтобы всегда пьяные вечером петербуржцы не валились на рельсы. Возле каждой такой двери получается что-то наподобие арки; и у петербуржцев считается, что если в эту арку встать, то это её никаким образом для выхода других пассажиров не сужает.

Однажды я наблюдал, как женщина с нарочито пышным бюстом, стоя в такой арке, была вынуждена даже вдавливать этот бюст в самое своё туловище, чтобы выходящие пассажиры не свернули его совершенно набок, но позицьи своей при этом вовсе не изменила.

Есть на телевидении один такой футбольный комментатор, не помню фамилию. Вчера, когда забил гол японец Судзуки, этот комментатор пять раз сказал: «Судзуки ворвался в штрафную как на мотоцикле».

Когда с кем-то играли датчане, этот страшный человек раз шесть или семь сообщил, что в ходе игры датчане превратились из гадких утят в прекрасных лебедей, хотя это было чистейшее вранье.

Если бы играли колумбийцы, он бы обязательно сказал, что их центральный нападающий сто лет стоит в одиночестве и ему никто не пишет.

Для футбольных комментаторов такой большой кругозор очень вреден, телевидению нужно за этим внимательно следить.

А вот про Бельгию он не придумал ничего сказать. Совсем ничем эта Бельгия не прославилась, неизвестно даже, на каком там разговаривают языке. Хуйня какая-то, а не страна.

Всё более стареющий Жванецкий всё более похож на не старого ещё Березовского, а пожилой Роберт де Ниро – на такого же пожилого Ярмольника.

В метро висит плакат, на котором написаны разные страшные слова: ПОЛОВЫЕ ИНФЕКЦИИ, ЦИСТИТ, ПРОСТАТИТ, ПРЕРЫВАНИЕ БЕРЕМЕННОСТИ, МАММОЛОГ, УРОЛОГ, ну и ещё что-то.

А посреди всех этих слов стоят два человека, которые ещё ни о чём не подозревают, лица у них до крайности довольные, и они явно собрались с удовольствием друг с другом поебаться.

В метро на эскалаторе сменили текст. Раньше рассказывали про переломы конечностей и ушибы головного мозга.

Сегодня сказали следующее: «Необходимо внимательно наблюдать за окружающими вас пассажирами и при необходимости пресекать их шалости».

Первая девушка. А чего у него морда-то такая страшная?

Вторая девушка. Это его отравили. А потом он ещё в тюрьме сидел. Два раза.

Первая девушка. И зачем они себе такого мордоворота выбирают?

Дуры, конечно, что с них взять.

А вот, прости, конечно, Господи, а вдруг процесс необратимый и лицо вообще отпадёт?

Видел Настоящую Блондинку. В ресторане Ки До, она пришла в очень короткой шубке. Сняла с себя шубку, потом ещё что-то. Я смотрел как зачарованный. Блондинка проверила, как на неё падает свет. Свет падал охуительно – видно было даже, что сиськи у неё самые настоящие.