Вадим Чарномский - Картинки с выставки

– Папка трандов ввалит за то, что удочку сломали.

– Пускай ругает меня. Я виноват. Зато щуку на 2,5 кг вытащили.

Пришли домой. Я рассказал, мол, так и так. Я тянул, она – хрясь. Дядя Боб маленько посердился, но сказал, что завтра отработаем за удочку. Пошёл заниматься щукой.

Провожаю Исиросу. Поцеловались. Сдуру брякнул, что очень хочу спать с ней в одной постели.

– От этого дети появляются.

– Я знаю. Но ты же умная, знаешь, как можно без детей?

– Нет, к сожалению, не знаю. Надо ждать до 16 лет.

Она расстегнула на мне рубашку, поцеловала в грудь и прижалась щекой.

– У тебя кто-нибудь был до меня?

– Нет. Один раз поцеловался с девчонкой – в фанты играли. Но ты ж сама сказала, что не умею целоваться.

– И у меня никого не было. Пора идти. Я люблю тебя!

– А я тебя люблю. Мы будем вместе навсегда.

– Обязательно будем! Спокойной ночи!

Утречком дядя Боб за завтраком принёс нам ноты. «Музыкальная шутка» Баха. Партия фортепиано и партия кларнета.

– Это вам, ребятки, работёнка «за удочку». Выучить сегодня же наизусть. Вечером, как стемнеет, будем репетировать. А я пока рыбу-фиш из щуки буду делать. Шкуру вчера снял, засолил, замочил, фарш готов. Каждый у нас будет занят делом!

Пока учили свои партии, мама приехала. Она пришла в восторг, увидев нас с Валеркой, сидящих за нотами. Дядя Боб увёл её на кухню, там уже пошла другая музыка: что-то щёлкало, стучало, хрустело и шкворчало. В дверь постучали. Я догадался, кто это, и побежал открыть. Это была Сонечка.

– Долго будете? Там Ирка твоя скучает, чуть не плачет.

– Там – это где?

– Да, вот она за углом!

– Иди к Валерке, одухотвори его!

А я побежал босиком по ступенькам вниз. Целоваться было нельзя: из окна люто глядела мама, а из-за её плеча – дядя Боб. Я показал знаком Исиросе, что – нельзя, мол, смотрят на нас.

– Пойдём к нам? Будете сидеть тихенько с Соней, а мы – партии свои разучивать.

– Пошли!

Дядя Боб был тут, как тут!

– Ого! У нас пополнение ансамбля. Вы, девочки, на каких музыкальных инструментах изволите играть?

Оказалось, Соня – на нервах, а Исироса – на струнах любви.

– Прекрасно! Значит будете танцевать. А теперь слушайте сюда, дважды повторять не буду.

Он взял свою флейту и легко, с задором сыграл «Шутку» Баха. Девчонки захлопали. Мы с Валеркой тоже. Девочки оживились, согласившись подготовить танец под музыку.

К обеду щука, фаршированная по-еврейски, называемая в просторечии рыба-фиш, была готова. Да, и мы уже почти всё разучили. Мама поставила блюдо с щукой на круглый обеденный стол, дядя Боб разрезал на куски, и положил каждому на тарелку. Щука была – просто объеденье! Обед закончился чаем, а к чаю – хлеб и форшмак. Мне просто ужасно хотелось целоваться. Дядя Боб устроил себе тихий час. Мама взяла в руки книгу и отправилась на кухню. Соня с осоловевшим Валеркой сели играть в «дурака» на щелбаны. Мы с Исиросой заперлись в кладовке, и целовались, целовались, целовались. Не только в губы! Тихий час поцелуев закончился громогласным падением книги из маминых рук на кухне. Она задремала у окна, а книга скоропостижно грохнулась оземь. Тут же всё ожило. Задвигалось и зашелестело. Мы тихонько выползли из кладовки с мокрыми трусиками и припухшими губами. По очереди совершили омовение в ванной. И были готовы к новым приключениям.

Вечер вступил в свои владения. Девчонки пошли домой. А мы собрались репетировать. Дядя Боб погонял нас раз пять, пока не добился приличного звука. Теперь – более-менее.

– Всем быть послезавтра в шесть вечера тут, на командном пункте. В 6.30 даём концерт в «ракушке» (на открытой сцене клуба). За Валеркой – третья часть сонаты для кларнета Гайдна, за тобой – Шопен 12-й этюд и «Грёзы» Шумана, потом – ваша «Мурка» дуэтом и завершаем концерт «Музыкальной шуткой» Баха уже все скопом. Входной билет – десять копеек. Зрителей ожидается предостаточно.

На следующий день мама забрала меня в Киев. Сначала в музей – в Художественную галерею. Снова экскурсия. Расширенная выставка работ Архипа Куинджи. Поразило очень и очень. Но пустой трепотни – целое море. Откуда это полотно, из какого музея, кто любезно предоставил – на фига это нужно?!

Потом был ресторан «Хрещатик», люля-кебаб с лавашем и гранатовый сок. В Ленинграде в «Кавказском» – лучше! Потом – к маминому знакомому на Русановку. В гости. Едем по мосту. «Видишь, это Владимир-Креститель!»

Дядя Марат и тётя Зина. Дядю я помню, он мне марки привозил из Африки, когда был военным лётчиком, кубинские и египетские монеты, красивый конверт из Каира. Седой, высокий, эффектный. А тётя Зина похожа на хавронью. Опять надо играть на рояле. Две дочки. Две маленькие «тёти Зины» семи и девяти лет. Две маленькие хрюшки. Очень хочется целоваться, но не с ними.

Домой. Успел до закрытия забежать в киоск Спортлото. УРА! Я угадал четыре цифры из шести. Выигрыш – только завтра. Целых 193 рубля. Маме скажу, она получит. У мамы болит голова. Даже, несмотря на мой выигрыш. Я читаю «Наследника из Калькутты».

Мама утром получила выигрыш. Выделила мне «пятёрку». От щедрот.

– Сначала определись, что надо купить. Потом купим.

А что тут определяться? Колечко для Исиросы. Но пока молчу. Сказал про таблетки от головной боли для неё, импортные. Мама сняла очки. Долгий вопросительный взгляд.

– Ты всё-таки идиот!

Приехали в Конча-Заспу. Мама ушла сразу спать. Я убежал к любимой. Стучать в дверь не пришлось – уже на ступеньках было слышно, как Валерка орёт под гитару «Can’t buy me Love» битловский. «I’ll buy you a diamond ring my friend if it makes you feel alright». Какое совпадение! Я ведь тоже хочу купить Исиросе колечко. Постоял. Послушал. Вспомнил, что мне надо сыграть. И спеть. И вошёл без стука. На меня и внимания не обратили. Исироса глядела с дивана на Валерку. Удивлёнными и весёлыми глазами. Сонечка рядом с ней смотрела на него, как удав на кролика. Он сидел на стуле и изощрялся на гитаре. Валерка допел. Мы все захлопали. Теперь вступаю я!

– Ребята, я классную вещь знаю. Самая новая. Только-только! У нас на СВ по транзистору на Радио Люксембург постоянно крутят. Звёздный путь в небеса. Led Zeppelin.

Валерка аж рот раскрыл.

– Ты знаешь её?!

– Ну, помню слова только вначале, но музыку – да, знаю.

– Не играй – я за своей «кларой» сбегаю.

Устроился на стульчике. Сонечка расстегнула две верхние пуговицы на блузке. Жарко, конечно. Я начал вступление. Гитарный проигрыш. Тут же прискакал Валерка с кларнетом. Встал рядом со мной. И вступил чётко в нужный момент. Молодец! Значит и в Киевском музучилище есть продвинутые музыканты. Это радует! «There’s a lady who’s sure all that glitters is gold, and she’s buying a stairway to heaven…» С кларнетом звучало просто апокалиптично! Больше я текста не помнил. Стал петь обычное «та-да-та та-да-та». Сонечка расстегнула все пуговицы на блузке. И более того – распахнула блузку нараспашку. Грудь у Сонечки БЫЛА! Первый куплет подходил к концу. Валерка хрюкнул в кларнет раз. Хрюкнул второй. Стал красным, как рак. И мы оба почти одновременно прекратили играть. Исироса шепнула на ухо: