Вадим Чарномский - Картинки с выставки

© Вадим Чарномский, 2020

ISBN 978-5-0051-9105-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

(автор коллажа Михаил Буцак)

Я родился в 603 году в Австразии (северо-восточная часть Галлии) от отца Хильдеберта, майордома Австразии и Бургундии, и матери Фредегонды, вдовствующей королевы Нейстрии (северо-запад Галлии, вкупе с Парижем), и был наречен первым своим именем, как Дагоберт «Юный».

В нежном возрасте был укушен своей бабкой по отцу, Брунгильдой Бешеной, за что она была схвачена, привязана к хвостам лошадей и разорвана на части в 613 году. В тот же год отец мой был отравлен матерью, и я, как наследник престола, был вынужден скрываться 6 лет 2 месяца и 1 неделю от собственной матери и продажной бургундской знати.

По смерти моей матери, Фредегонды Хищной, при странных обстоятельствах на пиру в честь своей сестры Синегильды, престолонаследником был объявлен мой дядя, Хлотарь II, издавший эдикт о снятии с меня ложных обвинений взамен за отказ от права престолонаследия моего и моих потомков. Будучи произведенным в майордомы, я по указанию короля Хлотаря II успешно воевал вестготов и лангобардов, хитро заключил мир с Византией, с императором Ираклием, потерпел сокрушительное поражение от славянских племен в Богемии и Моравии, во время которого был убит король придунайских племен Само, а я сам счастливо избежал позорного пленения и мучительной казни на колу. Наконец, в 639 году нанес поражение баскам в Пиринеях.

В 637 году взял в жены освобожденную мной из лангобардского плена красавицу-простолюдинку под именем Хельга-Плектруда, прозванную впоследствие «Коварной», которая понесла от меня трех сыновей, названных по моему велению Эйнгардтом, Гримоальдом и Эброином, ставших вскоре после своего совершеннолетия майордомами всей Галлии, и заменивших собой угасшую ветвь Меровингов.

В 639 году, после возвращения из удачного похода в Пиринеи, я был задушен во сне любовниками супруги из-за ее любострастия, алчности и неуёмной жажды единоличной власти. Моя телесная оболочка была предана огню в лесу под Булонью, но моя душа еще много раз возрождалась в бренном мире под именами Арнульфима-Теодорика, Милона, епископа трирского и реймского, Лотаря, незаконнорожденного сына Карла Великого, маркграфа Бретонского Роберта, и многими другими.

Отмечу только пребывание мое под именем Владислава Кривоустого, незаконнорожденного сына Великого Ягайлы, давшего мне шляхетскую фамилию Чарный.

В нынешней своей ипостаси, как Чарномский Вадим Владиславович, появился на свет в 1958 году в семье мореплавателя и переводчицы в силовых структурах. Имею трех дочерей, из которых воспитываю только одну, другую видел несколько раз в прошлом и очень сильно сомневаюсь в существовании третьей.

Пишу музыку слов, именуемую преимущественно лирической поэзией в жанре, прозванном «мелкотемьем», аж с 1975 года и по жизни вцелом – самодостаточен. Немного о себе: общая мозговая и физическая недостаточность, раздвоение личности, парафренный и ипохондрический бред, эротомания.

Сим удостоверяясь, Дагоберт «Юный»!

Июль. Полдень. Жарко. Вокзал. Отъезд. Тащу два здоровых чемодана. Еле-еле. Вагон вонючий. Запахи сыра и прогоревшего угля. У мамы болит голова. Чай с лимоном. Вкусно! Вагон-ресторан. Вкуснейшая «солянка». Выхожу на каждой станции. Ночь. Вильнюс. «Отсюда твоя прабабушка Субботкина родом!» Не могу спать в купейном. Под ногами стучат колёса. Потолок надвигается. Воздуха мало. Утро. Чай с лимоном. Бутерброды с «Отдельной» колбасой. «Учи Шевченку!» Мама проверяет наизусть Пушкина.

Україна. Чернiгiв. Базар на перроне. Обалденная домашняя колбаса. Сало. Помидоры сахарные. Лопаются. Тёплые и сисястые тётки. Київ. Никто не встретил. Такси. Подол. У мамы болит голова. Тётка Ася Файнерман. Две дочери. Одна толстая, другая красивая. Старше меня. Борщ ужасный. Плавает укроп связкой. Сала много. Вечер. Гости. Мама тёти Аси. «Господин юнкер, пожалуйте сюда!» Сижу рядом на табурете. Бабка старая, страшная и сухая, как щепка. Гладит по голове. Вспоминает, как плыла в 20-м в Константинополь на пароходе из Одессы. Одна. И чем расплачивалась. Часто закрывает мне уши. Сильные ладони и пальцы. Говорит, а все вокруг ржут. «Господин юнкер, у вас есть невеста?» Краснею. Мама командует, чтобы читал стихи. Обязательно Шевченку. «Не женися на багатій, бо вижене з хати. Не женися на убогій, бо не будеш спати. Оженись на вольній волі, на козацькій долі. Яка буде, така й буде»… забыл! Все хлопают. Улыбаются. Лучше – Пушкина «Алине». Потом Симонова «Жди меня…» Я на «коне»! Некоторые тётки плачут.

– Сыграй на рояле! – мама, как всегда меня выпячивает.

– Что играть?

– То, что ты хочешь, – сказала старая карга.

Играю Шопена 12-й этюд. 4 раза «соврал». Хлопают, браво! Долго. Играю свою аранжировку «Пішла киця по водицю». Мамина колыбельная. Снова плачут. Старая карга собралась уезжать. Позвала маму в коридор. Кое-что слышу. «Риффочка, твой сын – чудо! Береги… глазками умеет стрелять… баб будет немеряно…» Запомнил последнюю фразу. «Спаси и сохрани вас от большевиков!..»

Утро. Хрещатик. Всё в каштанах. Мороженое, мороженое, мороженое! Кафе. Торт «Карпаты». Вкуснятина. Туалетов нигде нет.

– Мама, а кто это была вчера, старая и страшная?

– Это дочь секретаря Льва Толстого – Файнерман Розалия Исаковна.

У мамы болит голова. Живём рядом со стадионом. Пошёл на футбол Динамо Киев – Заря Луганск. Классно!

Уехали в Конча-Заспу. Турбаза. Все домики на столбах, как на курьих ножках. Дядя Боб. Брат тёти Аси. «Дядя Бора, выйдешь с мора, сядь на камень и засохни». Жарко. Познакомился с пацанами. Их мало. Все – на отдыхе от Минздрава Украины. Дети хирургов и нейрофизиологов. А я кто?

Танцы. Громкоговоритель. Под песни Рафаэля. Пригласил девочку. Симпатичную. Дышал ею и вспотел. Ещё раз пригласил. Познакомились. Она меня пригласила. Пришли взрослые и нас прогнали. Девочка сама подошла. Гуляем. Показала базу Динамо Киев. Сплошь колючая проволока. Не прошмыгнуть. Похвастался, как умею курить. Стыренная у дяди Боба сигарета «Столичная». Стошнило.

– Не бойся, я никому не расскажу!

Отыскала родник. Попил. Умылся. Вечереет.

– Ты умеешь целоваться?

– Да, конечно.

– Давай, попробуем?

Целуемся. Она говорит, что не умею. Учит – как! Рассказывает подробно. Снова пробуем. Вроде бы у меня получилось. Понравилось. Читаю стихи. Есенин. «Ну, целуй меня, целуй, Хоть до крови, хоть до боли». Снова целуемся. Пришли к её домику. Принесла свой дневник. Напиши стихи? «Я-ся лю-сю-блю-сю И-си-ро-су!» До завтра! Целует губы очень нежно.