Владимир Титов - Одна нога здесь… Книга вторая

– Эй, ты чего? – старик обеспокоено подёргал его за руку.

– Вербан! – позвал Заяц, и пояснил деду: – Его Вербаном зовут. Я слышал.

На своё имя рыжий отозвался. Глаза перестали таращиться в никуда, потом он сипло пробормотал:

– Ой-ё! В голове до сих пор искры со звездами вперемешку. Как-то раз желтомордый жахнул мне по головушке какими-то смешными палочками на веревке, так один в один было…

Воспоминания оборвал новый рывок пола. Чтобы не упасть снова, всей троице пришлось похвататься друг за друга. И всё. Перерывов между скачками больше не было, волна шла одна за другой, подбрасывая всё, что находилось на полу. Взлетая, дед, рыжий и корчмарь на разные голоса гомонили:

– О, чёрт!

– /…/!

– Мама дорогая!

Вербану довелось послужить и на военных кораблях, он вспомнил, каково бывает при качке, и первым приноровился к передвижениям по взбесившемуся полу. Он ухватил Зайца со стариком и потянул их в сторону спасительного окна. Корчмарь впервые столкнулся с морской болезнью и теперь, перегибаясь пополам после каждого взлета, проклинал мясные пирожки, кашу с отварной телятиной, луковую похлебку, вареники со сметаной, копченый сыр и много чего ещё, что не желало больше мирно перевариваться у него в животе. Дед с воплем отпрыгивал в сторону, стараясь увернуться от очередной струи, но крепко держащая лапа Вербана, не замечавшего сейчас ничего, кроме цели, не пускала его достаточно далеко.

Когда полпути было с грехом пополам пройдено – Заяц полностью отменил свой плотный обед, а все остальные были перепачканы именно им – стало ещё хуже. Волны вдруг переменились. Если раньше они раскатывались во все стороны, без какого-то ни было направления, то сейчас их повлекло в одну сторону – по направлению к провалу в полу. Троица людей зашевелилась быстрее, в воздух полетели новые проклятья. Пока ещё удавалось перескочить с волны на волну, стараясь отдалить падение, но их тем не менее неуклонно сносило к яме. Заяц оглянулся назад – Боги святы, яма-то уже в пяти шагах! С пустым желудком прыгать было значительно удобнее – рр-а-аз! Ну вот, уже шесть шагов! Снова пять, ах ты ж блин! Дед и усач тоже скачут рядом как блохи. Что, и дед?!! Да как он… Как это… Вот ведь чертяка! Нет, расскажи потом такое в людном месте, так ведь засмеют как несчастного лгуна! Дед не просто скакал, он летал кубарем! Упирался палкой в очередной гребень и, потешно перебирая в воздухе ногами, перелетал дальше. Ловкач! Вон, даже усач внимание обратил – эк глаза пучит! Тоже, небось, не поймет, как можно выделывать такие коленца, когда тебе в обед сотня лет!

Помимо них, от падения пытались спастись ожившие столы, перебиравшие ногами. Они сталкивались друг с другом, ударялись о стены, упорно не сдаваясь сползанию в яму. Изредка поглядывая на них, корчмарь даже немного завидовал столам: дерево, наверное, не устает.

Первыми в чёрный провал попадали обломки столов и лавок. Они с грохотом ссыпались вниз, смачно шлёпнув по спине спящее там чудище. Зверь взревел. Да что там взревел, он заверещал так, что в ушах заложило, зубы нестерпимо заныли, а в глазах на миг помутилось. Деревянная снедь пришлась хозяину подвала не по вкусу, и он вышвырнул её. Сначала из ямы вылетели обломки – тяжеленная столешница просвистела над головой у Зайца и врезалась в стену, по которой тут же пошли сизые разводы – а потом полезла и сама тварь, выпростав наружу десяток щупалец. «Это, наверное, конец», – мелькнуло в голове у всех. Бежать было невозможно. Прыжки позволяли выиграть два шага, но их тут же относило обратно на три. Чудище, противно клекоча, уже почти полностью показалось на поверхности. Волны, катящиеся прямо на него, нисколько зверю не мешали, ловко перебирая конечностями, тварь ухитрялась оставаться на месте, покачивающаяся, но непоколебимая. Она сильно напоминала лоснящегося с черных боков паука-переростка, в спине торчал подрагивающий в такт движениям тела обломок копья, клювообразный рот судорожно разевался. Зайца посетила мысль, что подземный гад более привычен к жизни под водой, нежели на суше. Выпуклый белесый глаз муторно поводил туда-сюда, обнаружил отчаянно скачущих людей и вперился в них, уже не выпуская из виду. Дотянуться щупальцами тварь не сумела, мешали скачки пола и метания жертв из стороны в сторону, и тогда она потащила своё тяжелое, мешком волочащееся по полу тело к ним, шлепая пузом при каждом рывке.

Первым опасность заметил дед. Свербит у него в одном месте, что ли? Или во время таких кувырков, когда голова внизу, а ноги наверху, видно и то, что твориться за спиной? Одноногий на миг прервал свои дивные прыжки, чтобы прокричать об опасности. Заяц обернулся глянуть, и сразу пожалел об этом, напоровшись взглядом на мутный глаз чудища. Глаз подмигнул, отчего у корчмаря в животе скрутился тугой комок. Брр, гадость! Эх, сейчас бы хоть одну из его ловушек задействовать, он бы показал этой мерзопакости, по чем пуд лиха! Да только кончилось все, отстрелялось, и самострелы, и копья, и сеть… Сеть! Сеть-то как раз на месте, вон она – над головой висит! Эх, как же её сдернуть оттуда, а? Так-то её можно было с помощью половицы высвободить, топнул посильнее и она падает. Но только как до половицы добраться, стойка-то отсюда далече.

– Вербан! Эй, Вербан! – возопил Заяц.

– Что, схватила? – немедля отозвался усач, и прыгнул к нему, дабы помочь высвободиться или погибнуть вместе.

– Сможешь подбросить меня… до моей стойки, ну, до того места… где она была? – выкрикнул корчмарь между прыжками

– Бредишь?.. Она тебя и там сцапает… когда нас съест. – в тон ему ответил усач.

Заяц замотал головой, крича ему чуть ли не на ухо, при этом оба они не прекращали своих прыжков:

– Не то! Я знаю… как спастись!.. И вас… спасу! Сеть под потолком… Я её скину.

– Хорошо, когда дам знак, ставишь ногу… мне в ладони, и я тебя… бросаю. Только учти, падать… будет больно.

– У гада в пасти… больнее будет. А когда я дам знак… что готов, начинаю считать… до трех, скачите до стены.. а то вас тоже накроет.

Вербан сложил ладони лодочкой и кивнул:

– Все понял. Давай, пошёл!

Заяц ступил ногою, усач напряг мышцы и с криком: «Ну, ты и наел пуза-а-а!», рванул руки вверх. Полета как такового корчмарь и не заметил. Просто все вокруг быстро-быстро промелькнуло: кувыркающийся дед, тварь, растопырившая щупальца (поймать меня, что ли пытается?), столы, потолок. А потом последовало крайне жесткое приземление мягким местом об пол. Но некогда было думать о боли, некогда стенать над ушибами. Корчмарь вскочил на ноги, осмотревшись среди бурых разлагающихся остатков своей стойки. Половица была где-то здесь. Вот эта? Нет, не похожа. Та была с продолговатым сучком, похожим на медвежий глаз. Ага, нашел!