Валерий Туловский - Дом 13, квартира №… Сатирический роман

– Спасибо, Толенька, я мигом. На сегодня лимит мой на подвиги исчерпан, – трусливо заиграла челюсть Ивана.

Пыхтя во все дыры и обливаясь потом-то ли от усердия, то ли от страха – Савраскин протиснулся в узкую дверь шкафа и затаился…

В воздухе неприятно засмердело…

– Вот я и один! Но каков!.. – бросил реплику Марксишко и пошёл открывать калитку.

Вскоре настороженные уши Савраскина уловили беседу Анатолия с его соседкой Дуняшей. Несмотря на обращение знакомых к ней таким ласковым именем, Дуняше было лет эдак… в общем, революцию она немного не застала; лаконичнее говоря, была в возрасте, когда женщина всё и всегда узнаёт первой из достоверных источников под клятву и истинный крест.

– Толик, что я узнала, что узнала!..

– Говори короче, уходи быстрее, Дуняша, – пробурчал Звездочёт.

– Не перебивай. Такая новость, такая новость!.. Лёня, наш-то сосед, из уборной не выходит, поди уж, целый час сидит.

– Вот невидаль. Может, он животом мается? Ты что, время засекала?

– Да у меня часов нет, – возразила старушка Дуняша. – Но сидит долго.

– Пусть себе сидит. Мне-то что? – удивился Анатолий.

– Так к нему милиция приходила, а он всё равно не выходит.

– Набедокурил, наверное, сквалыга, вот милиция и пришла.

– Не бедокурил он вовсе. Чернецкого Павла, директора общественного туалета, корову знаешь? Пёстренькая такая.

– Ошалела? – возмутились в Марксишко все мужицкие начала и концы. – Лично не знаком, зачем мне корову знать? Она ж не баба.

– Это не важно. Важно, что её украли, – очень даже весело сообщила Дуняша ехидным голоском.

– Кого украли?

– Корову… рогатую, пёструю.

– Пёструю?

– Пестрее не бывает.

– Где?

– На лужке. Павел оставил её пастись, а пришёл через часок – увели.

– А почему он так рано забеспокоился о ней?

– Жена забеспокоилась, а у него дела… какие-то в уборной… Главное, что через час…

– Может быть, сама ушла? – не верилось Марксишко, что так быстро раскрылась пропажа.

– Куда же она уйдёт?.. Одна?..

– Куда? К быку, наверное.

От подобной неожиданной версии Дуняша вытаращила глаза.

– Вот как бывает… А я-то не додумалась. Ничего, сейчас милиция ходит по дворам да расспрашивает, кто что видел. Пойду и скажу насчёт быка – вдруг премию дадут за догадку. – Дуняша крутнулась на месте с ловкостью гимнастки и лихо засеменила прочь, крикнув напоследок: – Если премию дадут, я тебе, Толенька, пачку сигарет куплю.

Стоило собеседнице ретироваться, как Марксишко почти влетел в дом, с такой прытью, похвастаться которой он не мог уже давно.

– Полундра, Иван, сейчас менты будут здесь. Вылезай из шкафа, – дрожа от страха, скомандовал Анатолий.

Савраскин слышал всё… Обомлев и представив себя в полосатых костюме и шапочке, да ещё на скамейке за решёткой, Иван вывалился из убежища и, закатывая глаза, воскликнул:

– Горе мне! Я так сильно любил свободу!

– Ты какого рожна разлёгся тут? Вставай, нужно мозгами шевелить, – негодовал Марксишко, предчувствуя, что вновь отдуваться будет он один.

– Толечка, пока не поздно, давай выведем корову на улицу…

– Поздно, – оборвал Марксишко. – Следует придумать что-нибудь иное.

– Толя, а затея-то с коровой – твоя. Отпусти меня, пожалуйста, не оставляй двоих малых деток без кормильца, – почти зарыдал Савраскин.

– У тебя малые дети?! – возмутился Звездочёт. – На прошлой неделе я видел старшего твоего с девахой, шли под ручку; а младшенького застукал недавно в магазине, вино покупал… замечу, покупал не одну бутылку, а несколько.

– Что сделаешь, балуется иногда молодёжь, – оправдывал Иван сына. – Мозги нынче у неё зелёные, неокрепшие, глупые.

– Тьфу на тебя, червь! Я и без тебя управлюсь, – гремел Анатолий, метая слюну.

Повторять Савраскину не потребовалось. Не успел Марксишко выругаться, как Иван захлопнул калитку со стороны улицы и покатил в сторону своего дома, обгоняя лающих на него дворовых псов. В раздумье Марксишко присел на стул.

– Соображай, соображай… – внушал себе Анатолий.

Внезапно он подскочил и, ринувшись к шкафу, принялся что-то искать. Вернулся Марксишко с листком бумаги и огрызком карандаша.

– Я же говорил, что выкручусь, – выводя каракули на листе, шептал Анатолий.

Через минуту, украдкой, Звездочёт повесил объявление на калитку. Текст сей гласил: «Потерявшего корову прошу обратиться к Анатолию Марксишко. За хлопоты

и сознательность приму небольшое вознаграждение».

Вечером, лениво разглядывая в лупу таракана и попутно слушая современную музыку, Марксишко пировал… один. На столе красовались литровочка самогона и банка килек в томатном соусе, робко горела свеча…

А в это время Иван Савраскин с трудом заставлял себя уснуть, чтобы не слышать музыку голодного желудка.

Как-то раз, вечером, обитателей квартиры номер два побеспокоил гость. Впрочем, даже почти не гость, а так – гостюшка. Это соседский дворник приплёлся навестить своего коллегу по метле. Он редко бывал у Архипыча, но здесь всегда ему были рады до слёз – особенно после того, как наконец-таки удавалось затворить за ним дверь. Нет, он не буянил, не матерился, приходил всегда с бутылкой… Но в итоге!.. Выпивал три (две в счёт хозяев); а уж сколько съедал! Одних только сухарей миски две. Прорва, кабан ненасытный! А по виду-то не скажешь. Сухонький, низенький, плюгавенький. Как Архипыч, только без усов.

Так вот! Приплёлся коллега и засиделся. Но пришёл, как это ни странно, без бутылки. Хозяйка ёрзала на стуле, намекала: темно, мол, на дворе, время позднее… Нет, непробиваемый, бронежилет, а не гость.

Наконец, к вящей радости собственников квартиры, показалось, что непрошенный тип засобирался восвояси; однако неожиданно затронул наилюбимейшую, но весьма болезненную для Архипыча тему – любовь и преданность к работе, то есть к своему делу.

Ведь обычные темы их бесед были стариковские: маленькая пенсия, взрослые дети, обожаемые внуки, трудности с харчами… Но никак не о работе.

А здесь – на тебе! Пробило!

– Архипыч, что свежего у тебя на участке? Говорят, новую метлу получил, не мешало бы спрыснуть это дело, чтобы инструмент не прохудился. Что для писателя ручка, что для слесаря молоток, то для нас – метёлушка пушистая.

Глаза Архипыча засверкали, как алмазы, и в них отразился хрустальный блеск стакана. Несмотря на необычный взгляд хозяйки, которым она тут же одарила дражайшего супруга, а таким взглядом можно было осчастливиться, если, к примеру, посмотреть на кошку, нечаянно наступив ей на хвост, Архипыч искромётным движением оказался возле шкафчика; и вскоре перед гостем стояла заначка-бутылка с этикеткой самого ядовитого уксуса. В стеклянном пузыре аппетитно мутнела жидкость, купленная между дел в квартире номер десять у гражданина Белуги.