Валерий Туловский - Дом 13, квартира №… Сатирический роман

– М-м… – тужился Николаич выдавить из себя хоть что-то ответное и грандиозное.

– Не утруждай себя, друг, – остановил его Архипович. – Да, у меня не машина, а велосипед. Но достался мне «ХВЗ» так же, как и «БМВ» Впескоструйкину, на халяву. Как-то утром встаю, выхожу на обход своей территории. Глядь! Велосипед стоит – бесхозный. Вначале всё я сделал по правилам: взял этот транспорт, завёл его к себе в гараж, тот, что в подвале находится, возле моего кабинета. Ждал дня три – думаю, кто-нибудь подойдёт, поинтересуется пропажей. Нет, никто не справлялся. Правда, на второй день приплёлся какой-то подозрительный тип: умаявшийся (шибко ветром его качало), с бутылкой водки в авоське, всех спрашивал про «ровор двухколёсный», потерявшийся у него. Я услыхал расспросы этого чудака, но не решился выдать велосипед – не было существенных доказательств: мужик говорил, что «взял ровор на пару дней», но сам не помнил, какого цвета был этот самый ровор. Букву закона я усвоил. Ну а как три дня прошло, я, на правах нового хозяина, сделал велосипеду капремонт: удлинил багажник, так, что ровор стал восемь метров в длину, перекрасил в белый цвет (всё, как у Впескоструйкина). А теперь вот езжу на этом транспортном средстве в магазин за… гм… Одним словом, после магазина я сам за собой велосипед волоку.

– М-м… – вновь Николаич подал голос.

– Не шуми, друг, не надо лишних слов. Дай порассказать. В общем, я задумал подарить «ХВЗ» своей жене: всё равно ездить сама не будет, да и не сможет, потому как с клюкой не расстается; а я, глядишь, старушку свою иногда за пенсией подвезу на восьмом багажнике сзади… А вот насчёт денег у нас с Впескоструйкиным ещё больше общего: он получает пенсию, и я тоже; он зарабатывает, и я тоже. Ты, Николаич, наверняка думаешь, что у него «левые» деньги есть, а у меня нет. Напрасно. И я имею такие материальные возможности поднять планку благосостояния своей семьи…

– М-м?.. – выпучив глаза, всунул Николаич жидкую реплику.

– Что-то слишком ты словоохотливым стал за последний час, уважаемый мой коллега. Потерпи… на чём это я остановился? Ах, насчёт «левых»! Да, я сам! Сам! Зарабатываю «левые»: бутылки по утрам собираю, сдаю в аренду стакан утрене или вечерне страждущим, а они затем расплачиваются со мной пустой тарой… И не только, замечу, арендой промышляю, но и закусочкой иногда балую, ведь под моим началом мусорные бачки стоят… Ра-бо-та-ют!!! Порой смотрю, кто-то выбрасывает сухарик. Я же подбираю его, напильничком подчищаю, и он, как новенький, остаётся лишь камушком по сухарику брякнуть и под это дело… то есть под бутылочку… крошечки в рот. Чем не закуска?! А бывало, что или кусочком «ржавенького» сальца потчую, или даже мятый солёный огурчик подкидываю алканавтам, то бишь алкашам. Однако такие царские закуски идут за отдельную… повышенную плату… Да-а… например, за пачку сигарет. Правда, колбаску нынче выбрасывают редко, только после праздников, но зато уже нарезанную… впрочем, этого добра хватает только для моей семьи… А у тебя, Николаич, как дела на участке?

– М-м… – силился ответить Николаич, но в этот раз прикрывая глаза и рот.

– Короче, с мусорным бачком я оказался более предпри… мри… одним словом – изобретательнее любого молодого бритого бугая или этого зализанного старого мерина Впескоструйкина на его драном «БМВ» и с цепью на волосатой груди. А вообще, мусорка – это особое местечко, доходное, но О-очень препахучее… И доказывает, что на белом свете есть зоны, где прибыль и запах не только тесно соседствуют, но очень даже взаимосвязаны. К примеру, бумагу для повседневной нужды носит с собой не каждый, но деньжата почти у всех имеются, пусть и небольшие в номинале. А ведь в темноте при слабом освещении, кто разглядит, какую купюру использует, торопливо притаившись за бачком?.. Два раза, не скрою, даже доллары попадались. Но мне по барабану… Рубль, два, доллар… в каком они виде, кто их пользователь. Деньги не пахнут – я в этом убедился, особенно после того, как их прополоскал в водичке с порошком от моей соседки тёти Аси… У нас, знаешь, в знакомстве имеются две необычные женские особи – вечно улыбаются, рады чему-то, жизни, наверное. Одна из них каждый день бегает со стиральным порошком по соседям и стирает сама… бесплатно. А другая… несётся вслед драить унитазы. «Кометой», в общем, хренью какой-то чистит… за просто так! Хорошо, но больно…

– М-м… – в очередной раз Николаич пытался открыть рот, но…

– Нет, не им больно – их вылечат! – мне смотреть на них больно… А вот ещё я говорил насчёт цепей на шеях нынешних братанов, то есть директоров. Да ведь у меня тоже подобная вещица имеется: я снял её в туалете с бачка, покрасил жёлтой краской, которая осталась после ремонта туалета возле Дома Культуры. Так она, цепь-то, ещё, пожалуй, потяжелее будет, чем те, что на шеях бритоголовых бизнесменов болтаются. Плюс ко всему, знакомый наш общий, сварщик Иван Савраскин, сварганил мне крест – кило на три тянет… Кстати, Николаич, ты примечал, как директоров называют?

– М-м… – усложнял себе дыхание коллега по работе.

– Правильно, как и меня мои жильцы – по имени-отчеству. Вот только различие в чём: директоров называют таким образом… в глаза; а между собой норовят «собакой» обозвать, «свиньёй» и, особо обидно, когда женщины кличут – «боровом». Можно подумать, что исключительно деревенская живность сидит в кабинетах. А для меня самое обидное услышать – просто Архипыч. Или же от детей – «хипарь» (это после того, как начал носить свою цепь с крестом, а также кепку «Босс») … Кто такой хипарь – не знаю. Но что в зверинце хипарь не живёт – это точно. Сам проверял. Может, что-то красивое? Или кто-то?..

– М-м… – видимо, возражал Николаевич.

– Ну, это мы ещё удостоверим… А вообще, если, кроме жильцов, взять всех собак, котов, крыс, которые меня боятся, то я сойду не только за директора, но и за президента огромного объединения… Короче, друг Николаич, моя работа ответственная, хлопот много. Да что уж тут жаловаться! У всех проблемы. Сестра моя, в аптеке она работает, тоже сетует: «Скоро праздники, опять очереди будут большие. До праздников очереди за презервативами, а после – молодёжь бежит за тестами на беременность, а кто постарше – за слабительными средствами».

– За метлу-у, – наконец вымучил Николаич и, глядя на него, можно было подумать, что он крайне удивлён такому событию.

– Выпить хочешь? – спохватился Архипыч, безотлагательно наливая по сто пятьдесят.

Слегка взбодрившийся Николаич подтвердил догадливость друга волевым движением головы:

– Да! За метлу!

– Нет-нет, за метлу пили, – воспротивился Архипыч. – Давай другой тост.

– Выпьем! – поднимая высоко стакан, крикнул Николаич и собрался осушить посудинку, но не тут-то было.