Дитрих Киттнер - Когда-то был человеком

Посещая ТАБ, министр в этот день уже ничем не рисковал. После одной тайной закулисной сделки в парламенте всем, в том числе и ему самому, было к этому времени прекрасно известно, что часы правительства, куда он входил, сочтены. Неплохая идея для политика – провести свой последний вечер на посту министра в политическом кабаре. На следующий день новым главой земельного правительства стал доктор Эрнст Альбрехт, представитель ХДС, еще до этого снискавший себе известность как бескомпромиссный защитник интересов крупного капитала. Фирма «Бальзен» по выпечке печенья длительное время финансировала штаб советников еще не избранного, даже еще не выставлявшего своей кандидатуры Альбрехта, дабы «готовить его к выполнению задач на посту премьер-министра». Общественности и по сей день неизвестно, кого из депутатов тогдашней коалиции СДПГ/ СвДП, обладавшей большинством голосов, господин Альбрехт должен благодарить за свою «коронацию», состоявшуюся путем тайного голосования.

ТАБ очень скоро почувствовал на себе последствия смены правительства. Несколько дней спустя один из чиновников министерства науки и культуры заявил мне: «Всё, теперь для вашего театра больше ничего нельзя будет сделать. Вообще-то можно было бы помочь без шума и незаметно, но, если всплывет имя Киттнера, все потеряно. Тогда шлагбаум будет опущен окончательно».

В его голосе звучала безнадежность. Чиновник был членом ХДС, однако, несмотря на свою принадлежность к оппортунистической партии, позволял себе задумываться над тем, как поддержать искусство.

И действительно, после этого «Кружок друзей Театра на Бульте», общественный и независимый от ТАБа комитет, куда входили друзья и сторонники малых жанров искусства, еще один раз получил небольшую дотацию для организации гастролей иногородних артистов в помещении нашего театра. Имелось одно дискриминационное условие: из этих средств нельзя было израсходовать ни пфеннига на организацию других представлений, не говоря уже о программах Киттнера. Это означало конец всем субсидиям.

В 1979 году я для проформы еще раз направил прошение о дотации. И вот, вернувшись из Хельсинки с гастрольных выступлений, я обнаружил на письменном столе короткое письмо из министерства, присланное аккурат к 20-летию моей деятельности кабаретиста. В четырех строках мне сообщалось: «На Ваше письмо от 15-6. с. г. с сожалением должен Вам сообщить, что театр на Бульте впредь лишается финансовой поддержки». Отказ был подписан каким-то чиновником, ведающим не то библиотечным фондом, не то охраной памятников. Только позднее я узнал: никто из ответственных лиц не захотел подписывать его. Грубое, даже меркам ХДС, решение – и, как я позднее выяснил, противозаконное (до этого случая для меня в подобных ситуациях держали наготове хотя бы отговорки) – указывало на то, что причины здесь были серьезнее, чем это казалось на первый взгляд.

Я собрал доверительную информацию и выяснил, что решение было принято не в министерстве по делам искусств во главе с доктором Эдуардом Пестелем, а – через головы ответственных чиновников – на заседании кабинета министров под председательством Эрнста Альбрехта. Случай беспрецедентный, ибо обычно не глава правительства выносит решение по выделению суммы! в 10 тысяч марок. Но если предположить, что Альбрехт, принимая такое решение, руководствовался чувством личной мести и сделал соучастниками своих министров, то тогда все становилось на свои места.

Дело в том, что за некоторое время до получения упомянутого лаконичного письма я выпустил свою программу «Прислушиваясь к народу». В ней я широко использовал одну скандальную цитату нынешнего главы земельного правительства. В 1976 году Альбрехт выпустил философский труд под заголовком «Государство – идея и действительность», в котором наряду с другими невероятными тезисами высказал убеждение, что при известных обстоятельствах «морально оправданно добывать информацию с помощью пыток, если это остается единственной возможностью предотвратить анонимное преступление».

И вот я написал сценку на 50 минут «Как создается закон», посвященную этому опасному бреду, она и легла в основу новой программы. Этот номер был выпущен в виде отдельной пластинки и включен в книгу. Пластинка пошла так бойко, что издательство подготовило специальный выпуск; конверт был украшен острыми карикатурами Гвидо Цингерля, изображавшими пытки. За использование цитаты Альбрехта я попросил позднее издательство «Плене» перевести гонорар премьер-министру. Что и было сделано: ему был выслан чек на сумму 12,5 марки, по которому государственный деятель и философ действительно получил свои деньги 27 ноября 1979 года. Само собой, эта новость обошла все газеты страны. В государственной канцелярии по этому поводу» должно быть, был приличный скандал.

Однако к тому времени достиг своего апогея другой скандал вокруг ТАБа, связанный с получением письма из четырех строк. Короткое послание было не просто отказом на прошение. Безо всякого основания оспаривалось право ТАБа на получение финансовой поддержки.

Пресса единодушно усмотрела в этом попытку заткнуть рот неудобному артисту. «Удушение Киттнера» – таков был самый примечательный заголовок в газете «Ганноверше нойе прессе».

В действительности отказ в выдаче даже таких мизерных дотаций был серьезной угрозой нашему театру. Если бы на помощь не поспешили коллеги – такие, как Франц-Йозеф Дегенхардт, Хеннинг Венске, Лин Ялдати, Эльза Шеер и ансамбль берлинского коллектива «Дистель», – в знак солидарности приславшие гонорары за свои концерты и выступившие у нас на сцене безвозмездно, мы были бы вынуждены отменить гастроли в ТАБе.

Попытка дисциплинарного воздействия со стороны Альбрехта неожиданно вызвала широкую волну солидарности. Для участия в спонтанно возникшем митинге протеста в нашем маленьком театре и на прилегающей улице собралось более тысячи человек. На нем бесплатно выступили ганноверский ансамбль песен молодежной организации «Соколы», песенный коллектив «Хайно и мойзе» и «Театрверкштатт». Поступили пожертвования от мелких бизнесменов на организацию ярмарки солидарности. Деньги присылали и совершенно посторонние люди. Один из таксистов выключил счетчик, когда услышал, что пассажир едет в ТАБ. «Лучше пожертвуйте эти деньги театру!» Именно теперь выяснилось, скольких друзей и поклонников успел завоевать ТАБ. Около тысячи граждан подписали письмо протеста министру с требованием расследовать подоплеку происшедшего. Протестовали профсоюзные организаций, представители рабочих, партии СДПГ, ГКП и СвДП. Свое возмущение выразили студенческие комитеты, театры, университеты культуры и союз писателей. Протестовали коллеги по искусству, рабочие и профессора, чиновники и даже один майор бундесвера.