Array Антология - Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.

Вольтер и от врагов не зрел столь мщенья злого,
Какое чувствует теперь от Шаховского.
Трагедия его совсем, совсем не та…
Что вышло из нее? — Прямая сирота.

«Женися!» — «Не хочу, мне воли нет дороже».
— «Невесту б я тебе сыскал». — «Избави боже!»
— «Постой, авось либо полюбится». — «Пустяк!»
— «Пятнадцать лет». — «Ну, что ж?» — «Умна».—
«Тем больше врак».
— «Скромна». — «Не верь!» — «Собой прекрасна».—
«Лбу опасна».
— «Породы знатной». — «Спесь!» — «И как мила!» —
«Ужасно!»
— «С талантами». — «На них-то глядя и взбешусь».
— «Сто тысяч деньгами за ней». — «Изволь, женюсь».

Все лица в «Мельнике» мне кажутся на стать.
Один лишь мерин в нем немножечко негоден,
Однако же и тот с натурой был бы сходен,
Когда бы автор сам взялся его играть.

Московской публике Мирон служить хотел
И «Заблуждение минутно» перевел.
Зато ему во награжденье,
Что переводами нас хочет веселить,
Осталося о том создателя просить,
Чтоб было то минутно заблужденье.

Лежащий здесь Дамон, играв в волан, вспотел
И столько запыхался,
Что книгой кровь свою спокоити хотел,
Но, Адельсона взяв, страницу лишь прочел —
Застыла кровь, и он простудою скончался.

История вещает,
Что Тит утехой римлян был.
Быть может, но теперь он свойство пременил,
И всё веселие, что римлянам дарил,
Он здесь на русских вымещает.

Не попусту Волтер монахов ненавидел,
Недаром лил на них ток гнева своего,
Он в жизни, верно, то с досадою предвидел,
Что их воспитанник переведет его.

Здесь всадник погребен, что целый век трудился,
Крылатого коня смиря, хвалу обресть;
Но в сорок лет, хотя на лошадь мелку сесть,
Садясь, не совладел и до смерти убился.

Что честность иногда бывает бесполезна,
То Велизария являет участь слезна.
Однако же из всех его разивших бед
Лютейшая — что он Безуменным воспет.

Заграбин в воровстве хотя явился грешен,
Однако же еще доселе не повешен.
Да чем же он от петли избежал?
Тем самым, что не рубль, а тысячу украл.

Попам заграждена всегда во ад дорога —
Боятся дьяволы великих их затей
И мнят: когда в живых они едали бога,
То здесь не мудрено поесть им всех чертей.

Велят свой ум скрывать поэту сколько можно,
Поэтому прямой Чертополох поэт,
Затем что у него неложно
Во всех его стихах ума и следу нет.

Чертополох хотел бессмертным учиниться,
И с одой на Олимп он начал громоздиться,
Но, встречен будучи от Мома тумаком,
Слетел, не сделавшись бессмертным дураком.

О, сколь религия священная страдает:
Вольтер ее бранил, Кутузов защищает!

Адам еще в раю с женой был жить обязан;
Так до падения он был уже наказан.

Клеон Дамону говорил
И всякий час ему твердил:
«Куда как схож с тобою я!
Когда б не превышал меня
Ты ростом целой головою,
Различья б не было между тобой и мною».
Дамон ему в ответ:
«Об этом спору нет:
Когда б я головы лишился,
Тогда во всем бы я с тобой, мой друг, сравнился».

Ты жалуешься, Клит, что Фирс тебя ругает
И замарать желает.
Фирс — плут отъявленный; о чем же, Клит, тужить?
Все знают, что он лгун, чего ж тебе бояться?
Притом же в этом ты уверен можешь быть,
Что уголь сажею не может замараться.

Скотом рогатым Клит, я слышу, торг ведет.
Вот так-то ныне всяк друг друга продает!

Худого больше, чем добра, творил Клеон.
Весь свет почти таков, и это что за чудо?
Но вот вещь редкая, что вечно делал он
Худое хорошо, хорошее же худо.

Клит, исповедавшись, назад вдруг воротился,
Отцу духовному с усмешкой поклонился,
И видно, что, над ним желая пошутить,
Стал за грехи свои эпитимью просить.
Но тот ему на то: «Ты о пустом хлопочешь,
Коль на духу ты мне, дружок мой, не солгал,
Что ты жениться скоро хочешь».

Какое сходство Клит с календарем имеет?
Он лжет и не краснеет.

Лежащий в гробе сем почти весь век свой жрал.
Как смерть незваная пришла к нему вдруг в гости.
Он, верно б, и ее убрал,
Но, по несчастию, нашел в ней только кости.

Клит ближнему услуг не делал никаких,
Как только лишь одну — в день похорон своих.

Однажды Скрягин видел сон,
Что будто пиршество давал большое он.
От этого он сна столь сильно испугался,
Что мог насилу встать,
И страшной клятвой обязался
Вперед совсем не спать.

«Скажите, отчего, как скоро ночь наступит,
Клитандр начнет грустить и брови он насупит?
Неужто вправду ночь виною лишь тому?»
— «Нет, вот что: днем свечи не надо жечь ему».

Портрет сей бесподобен!
Со мною скажет то весь свет.
Души в нем только нет;
Но тем-то более он с подлинником сходен.