Виталий Ручинский - Возвращение Воланда или Новая дьяволиада

Затребовали Евдакова, предъявили ему шифрограмму. «Всё врут, собаки!» – такова была его бурная реакция. Он отрицал всякую причастность к компетентным органам, клялся, что с потрохами предан Президенту, а шифрограмма – возмутительная фальшивка. Клятвы клятвами, но отыскалось у Николая Павловича и стопроцентное алиби. Накануне дня отправки шифрограммы он c разрешения своего шефа отбыл из Крыма на пару-тройку дней в Кабардино-Балкарию поохотиться на оленей. Не верите – справьтесь у тамошних егерей.

Стали допрашивать охрану президентской резиденции: не ошивался ли кто из посторонних там в означенный день? Охрана дружно ответила: такого быть не может. Правда, один из охранников вспомнил что во время очередного обхода служебных помещений он обнаружил, в коридоре, ведущем к шифровальной комнате, преогромнейшего кота черной масти. Характерная деталь: на голову кота была напялена флотская бескозырка с надписью золотыми буквами «Черноморский флот». Охранник решил, что какой-то подвыпивший моряк подшутил над безответным животным. Но приглядевшись, он увидел, что ленты безкозырки кот прихватил зубами – так обычно поступают моряки во время шторма. Стало быть, флотский головной убор пришелся коту по душе.

По словам того же охранника, кот в бескозырке вел себя вполне миролюбиво, выгибал дугой спину, терся о ноги. Он настолько понравился охраннику, что тот решил его покормить, и побежал на кухню за едой. Когда он вернулся в коридор с порцией сосисок повышенной калорийности, никакого кота там уже не было.

Однако закончим с шифрограммой. Председатель КГБ показал на следствии, что тотчас после ее получения он созвал совещание с участием всех упомянутых в ней лиц. На нем было принято решение ввести в Москву войска с танками и БТРами.

И началось буквально светопреставление. На командиров воинских подразделений, введенных по холодку утром в город, обрушились по радио приказы высшего командования. Кто их конкретно отдавал, было совершенно непонятно. По-видимому, разные лица, поскольку каждый новый приказ обязательно противоречил предыдущему. Эфир на обговоренных заранее частотах наполнился россыпями морзянки. Периодически ее покрывал то трехэтажный мат, то душераздирающее мяуканье. А еще прорывалась трансляция оперы Шарля Гуно «Фауст» с участием Лючано Поваротти, Николая Гяурова и оркестра под управлением Герберта фон Караяна.

Еще большую сумятицу и неразбериху внес загадочный генерал-полковник, разъезжавший повсюду на вездеходе-амфибии. Несмотря на лето, был он в шинели и в папахе серого каракуля. Один его вид вызывал дрожь в коленках даже у самых мужественных людей. Вообразите: на одном глазу бельмо, изо рта выпирает кривой клык, плюс огненно рыжие усы. Впоследствии дошлые люди опознали в нем еще одного члена Воландовой свиты – Азазелло. Размахивая перед командирами частей и подразделений заряженным пистолетом и даже постреливая в воздух, он гнал их «наводить порядок» – кого в Чертаново, кого в Мневники, кого в Свиблово. На робкие вопросы, что означает наведение порядка, клыкастый генерал отвечал отборным матом и угрожал за невыполнение приказа расстрелом на месте. В результате танки и БТРы бессмысленно носились по городу, уродуя асфальт.

Убедившись, что войска сделались неуправляемыми, руководители путча вызвали из Подмосковья часть особого назначения. Проще сказать, батальон головорезов. Им предстояло взять штурмом правительственное здание на набережной Москвы-реки, где засели ненавистные демократы. Головорезов разместили на городской окраине, в недавно построенном дворце спорта.

И вот их командиру звонят под вечер, и не откуда- нибудь, а от самого Министра обороны, и ставят в известность о том, что с целью поднятия боевого духа у личного состава к ним направляется знаменитый юморист-сатирик. Он проведет творческую встречу, после чего головорезы бодро и весело погрузятся в БТРы и под покровом ночной темноты двинут выполнять боевую задачу.

Юморист-сатирик прибыл в считанные минуты. Предъявил мандат с печатями. По словам тех же головорезов, был он длиннющего роста и страшно худой, при усишках, одет в клетчатый пиджачок. Все дружно признали в нем популярного поэта-пародиста. Для большей, видно, хохмы он нацепил на нос пенсне… Я полагаю, нет нужды объяснять читателю, что это был Коровьев.

Для затравки он рассказал несколько анекдотов острого содержания. Потом пошел сыпать стихами и пародиями, былями из собственной жизни. Головорезы валились от смеха на спортивные маты, коими был устлан зал, где происходила творческая встреча. Когда все вдоволь насмеялись, «поэт-пародист» неожиданно пригласил собравшихся перекусить на скорую руку.

В зале тотчас появилась симпатичная и приветливо улыбающаяся официантка в кружевной головной наколке с двумя обширными подносами в руках. А на подносах – мать честная!.. Я не хочу сказать, что головорезов неважно кормили, но даже им не каждый день выпадало лакомиться черной и красной икоркой, нежнейшей лососиной и наипостнейшим окороком. Что касается напитков, то все они были заграничные-шотландские виски, коньяк «Мартель», настоящая испанская мадера. Откуда что взялось?..

Через четверть часа всё было кончено. Головорезы надрались в лоскуты. Когда пришло время выступать, они уже дрыхли мертвецким сном на матах и громко храпели. Растолкать их было совершенно невозможно. А «поэт-пародист» и симпатичная официантка бесследно исчезли.

После того, как стало ясно, что путч провалился, его главари решили дать деру. Срочно связались с одной дружественной арабской страной: оттуда ответили: ждем, будем рады оказать гостеприимство. Рванули во Внуково, где был приготовлен самолет. Остальное известно. Самолет приземлился ни в какой не в арабской стране, а в Крыму, где беглецы были немедленно арестованы. Почему так вышло, до сих пор остается загадкой. Ходили слухи, что в последний момент по чьему-то приказу экипаж самолета был полностью заменен. Новый экипаж состоял из высоченного и худющего командира корабля в пенсне, рыжего штурмана с бельмом на одном глазу с выпирающим изо рта клыком, круглолицого, похожего на кота бортмеханика и симпатичной бортпроводницы. У нее запомнился лишь синеватый шрам на шее. После приземления самолета экипаж собирались арестовать вместе с путчистами. Группа захвата ворвалась в кабину- а там пусто! Такое впечатление, что самолет летел и, что самое удивительное, приземлился вообще без всякого экипажа!

Общественность утвердилась во мнении, что Воландова свита (пусть не он сам) способствовала провалу «дурацкого» путча, но раздался окрик из-за океана от нашего соотечественника, знаменитого писателя, твердо стоящего на позициях, знаменитого писателя, твердо стоящего на позициях реализма. Где это видано, вопрошал он, чтобы литературные персонажи появлялись в реальной жизни? Всё это околесица и образованнейщина. Чем заниматься чепухой, лучше бы взяли, да и восстановили дореволюционный алфавит, с полезными буквами «ять» и «фита», а также с мудрыми правилами старинной орфографии.