Римляне

На губах Зены расцвела ядовитая усмешка.

– Лучше бы ты заперся. А твои парни пытались убедить меня в том, что женщинам на корабле не место, – она окинула продолжительным взглядом съежившуюся на полу девушку, которая не знала, убегать ей или остаться на месте.

Терсит, ничуть не смущаясь, поднялся, сверкая чреслами. Несимметричное лицо его уродливо кривилось не то в улыбке, не то в злобе. Старый шрам, налившийся кровью, перечеркивал щеку, не добавляя красоты. Сальные волосы распались отдельными прядями по узким плечам.

– Уйди, – грубо поднял он девицу с пола и подтолкнул в сторону неприметной дверцы, оказавшейся точно за креслом. Убедившись, что они остались с Зеной вдвоем, капитан раскинул руки в приветственном жесте.

– Зена! Сколько зим!

Он явно хотел обняться, но Зена ловко ускользнула от него, качая головой.

– Не надо оставлять на мне запах твоей шлюхи, Терсит, – спокойно сказала она, словно невзначай касаясь стального диска, прикрепленного к поясу. Шакрам – оружие, выкованное в кузнице Гефеста, об этом знал каждый. Как и о том, что он разит без промаха.

Терсит тут же вскинул руки ладонями вверх, показывая, что сдается. Засмеялся, выудил откуда-то потрепанный хитон и поспешно натянул на себя, не обращая внимания, что тот топорщится в некоторых местах. Зена, не испытывая ни малейшего сожаления от того, что оторвала капитана от столь интересного занятия, следила за тем, как Терсит пытается справиться с одеждой.

– Где ты оставила свою подружку, Зена? Любовь прошла? – бросил капитан, мельком поглядывая на воительницу, следя, как та отреагирует на вопрос.

На лице Зены не отразилось ничего, а если что-то и проскользнуло во взгляде, то исчезло слишком быстро.

– Наши пути разошлись, – женщина ответила спокойнее, чем ожидал Терсит. – Рим – грязный город. Она не захотела пачкаться.

Терсит захохотал, запрокинув голову, и что-то забулькало у него в горле.

– А ты уже извалялась в грязи по самое не могу, – отсмеявшись, проговорил он. Подхихикнул еще разок, затем посерьезнел.

– Оплата? – он потеребил подбородок, на котором пробивались редкие темные волосы. Зена молча кинула туго набитый мешочек размером со сжатый кулак. Ловко поймав его, Терсит тут же развязал узлы и, не стесняясь, высыпал тускло поблескивающие динары на стол, принимаясь пересчитывать. Зена с кривой усмешкой наблюдала за ним.

– Все верно, – выдохнул капитан, закончив свое важное дело. Возбуждение телесное у него спало, теперь оно читалось только в глазах, подогретое золотом.

Зена развела руками.

– Я когда-то обманывала тебя, Терсит? – очень нежно поинтересовалась она.

Терсит покосился на нее.

– А как же тот день, когда ты пообещала забрать меня с собой после окончания Троянского побоища? – в голосе мужчины сквозила не слишком скрываемая обида.

– Ты не пришел туда, где мы условились встретиться,– не моргнув глазом, заявила Зена. Терсит засмеялся, но без особого энтузиазма.

– Пришел, – блеклые глаза его полыхнули гневом. – Да вот только тебя там не было! – рявкнул он, делая шаг вперед и сжимая кулаки. Зена выпрямилась, и капитан замер на месте, решая, что ему важнее.

– Деньги ты заплатила, место для ночевки найдешь себе сама, – буркнул Терсит, наконец. – Мы бросим якорь неподалеку от Рима, в сам город нам пути нет.

Зена понимающе кивнула.

Судно Терсита было пиратским. А та девица, что сидела у него на коленях, наверняка одна из рабынь, которых везут на продажу. Еще недавно Зена попыталась бы их освободить, но не сегодня. Сегодня у нее были дела поважнее.

Когда воительница вышла обратно на палубу, в лицо ей ударил ливень. Холодный, колючий, он сбивал с ног и царапал кожу. Прикрываясь рукой, Зена пригнулась и побежала к большим ящикам, стоящим на корме. Кто-то рядом с ней поскользнулся на мокрой палубе и упал, отчетливо и громко выругавшись. Промахнувшись в последний момент, Зена ухватилась все же за шиворот моряка, вздергивая его обратно на ноги.

– Спасибо! – голос Медона был едва слышен из-за раскатов грома, пробивающих облака. Едва парень увидел, кто помог ему, как тут же побледнел и отступил на шаг.

Зена ухмыльнулась, смахивая с бровей капли воды.

– Не бойся! – прокричала она весело. – Я сегодня уже убила парочку торговцев, ты мне ни к чему!

И засмеялась, видя, как улепетывает от нее моряк, поскальзываясь вновь и вновь и только каким-то чудом удерживаясь в вертикальном положении.

Рядом с ящиками был небольшой навес, под которым и укрылась Зена, как только добралась туда. Полотнище было дырявым, вода все равно лилась на голову, но хотя бы не так хлестко. Поджав ноги, выжав волосы и сняв мешающие ножны, женщина задумчиво уставилась на удаляющийся берег. Корабль, наконец-то, уходил в море, и она была этому только рада.

Рим все еще оставался самым ненавистным местом для Зена. Дурные воспоминания, пропахшие ложью, предательством и сексом никак не желали уходить. Все возвращались, тревожа сердце и душу. В такую погоду, как сегодня, принимались болеть сломанные ноги: Лао Ма излечила их, но, видимо, что-то осталось. Может быть, только в голове.

Цезарь был Римом. А Рим – Цезарем. Невозможно было отделить одно от другого, да никто и не старался. Это вошло в привычку, говорить про этих двоих так, словно они одно целое.

Зена хотела бы сжечь Рим. Запалить с одного края и кинуться на другой, убегая от жадного пламени, в котором извивались бы все пороки, вся грязь кровавого города. И она бы смотрела на это издалека, торжествуя.

Честная игра не для Рима. Поэтому нет смысла вызывать его на бой. Бить нужно исподтишка, расчетливо, так, чтобы никто не понял, откуда протянулась та рука, что держала отравленный кинжал.

Зена смахнула со лба холодные капли и вздохнула, прикрывая глаза.

Ее задача была простой и сложной одновременно, но размышлять о ней следовало по прибытию. Сейчас, здесь, можно лишь молиться о том, чтобы Посейдон смилостивился и позволил кораблю беспрепятственно добраться до места назначения.

Зена не возносила мольбы Посейдону точно так же, как и любому другому богу. Эти странные бессмертные существа не были ей нужны, а разве обращаешь внимание на что-то ненужное? Многие считали, что Зена – враг олимпийцев. Неверно: она никогда не была им другом, но, чтобы стать врагом, необходимо иметь в запасе нечто большее, чем равнодушие.

Гром пронесся над самым кораблем, закладывая уши, и в тот же миг огромная волна захлестнула палубу, рассыпаясь на ней сотнями и тысячами капель. Зена едва успела ухватиться за веревки, только это позволило ей не скатиться в сторону крена корабля.

– Развлекаешься?

Пришлось протереть глаза, чтобы увидеть, кто это спросил. И отпустить веревки, разумеется. К счастью, корабль уже выровнялся и теперь просто сильно качался, подбрасываемый волнами