Денисенко И.В. - Степь

Позади меня, на расстоянии полета стрелы скакал мой «кайун насуби» (開運茄子-баклажан удачи), как именовал я мальчишку сегодня на рассвете, от радости стиснув в объятиях. Разумеется, простил ему малодушие, не всем дано преодолеть страх перед болью и смертью, а вот то, что он не побоялся найти меня ночью в степи и принёс долгожданную весть о местонахождении Дервиша, дорогого стоило.

Лишь засветлела полоска неба на горизонте, мы отправились в путь. (Оставить мальчишку не удалось, и я предупредил его сразу, отстанет - ждать не буду.) Да какой там отправились? Отправились - это караван верблюдов идущих медленно и важно, а тут галопом по Европам, пардон, по Азиям, а точнее по Средней - Азии. Да, и моё замедленное передвижение, было скорее субъективным ощущением. Камикадзе-кузнечики, попадающие в лицо с силой брошенного камня, говорили о том, что скачу я не очень медленно.

Прошёл час, другой, третий, солнце догнало нас и лупило прямо в макушку. И как я не вглядывался в степь, поднимаясь на стременах, как не крутил головой, но никакого отряда всадников нигде не было видно. Притормозив разгоряченного коня, я дождался, когда меня догонит Ертай и еще раз уточнил: Точно ли в той стороне находится ханская ставка? А то может он что-то путает? Нет, не путает – уверил меня мальчишка. И я с подозрением посмотрел на проводника, а не Иваном Сусаниным ли его назвали при рождении, а потом переименовали в Ертая? Чёртова степь!

Всадники могли отклониться от прямого пути следования на пару градусов влево, или на пару градусов вправо. Какая им разница? Все равно в итоге выедут, если знают наверняка, где стойбище расположено. А в результате разброс на десяток километров. Где их тут следы искать? Если дорог нет, вся степь сплошная дорога. Куда хочу, туда и еду. Это вам не Сибирская глушь, где от деревни до деревни движутся четко по дорогам, по тайге не больно-то продерешься.

Пересев на Матильду я поскакал дальше, уже не разыскивая следы и не рыская по степи галсами, как корабль, идущий против ветра. А скакал точно по направлению к ханскому аулу, насколько точно мне мог показать Ертай, и в результате напал-таки на следы процессии. Они прошли передо мной, не знаю как давно, час, полчаса, два часа? Опоздал! На перехват не получилось. Остается только надеется, что успею догнать.

- Но! Милая! Пошла!- крикнул я, и степь заструилась сизым ковром под конскими копытами.

***

Взобравшись на коне на вершину холма, следопыт не поверил своим глазам. Степь на горизонте была черной. Но это был не след от пожара, не саранча, налетевшая с Юга, а войско, огромное и невиданное ни кем до сей поры. Тысячи коней, кибиток, повозок, стада крупного и мелкого скота. И всё это ржало, мычало и мекало. Погонщики покрикивали, управляя скотом. Повозки скрипели, переваливаясь на кочках. Всадники в ламинарных доспехах «хатангу дегель», в островерхих шлемах, обвешанные колчанами стрел, окружали эту армаду, не давая ей расползтись по степи. А посередине войска три десятка быков тащили громадную повозку, на которой возвышался ханский шатер. Над шатром развевался бунчук - конский хвост, символ власти.

А за шатром следовали конные ряды воинов. Густой лес копий рос и ширился на глазах.

Следопыт охватил открывшуюся картину одним взглядом и, не медля ни секунды, развернул коня, и погнал его, переходя в галоп, уходя вправо, забирая всё дальше, за холмы, стараясь, спрятаться, пока не заметили. Разъезд разведчиков, следующих перед войском, Газарчи успешно обошёл около часа назад, но он тогда понятия не имел, что это разведка, а не обычный разбойничий отряд. И вот на тебе! Войско.

Войско большой черной кляксой ползло по степи, как черная дыра, всасывая в себя все, что попадалось её на пути. Поглощая мелкие селения, стада и отары, и оставляя после себя лишь обгоревшие остовы юрт, и белеющие кости. Мобильные отряды совершали набеги на ближайшие земли, и черное пятно всё разрасталось и разрасталось. Непонятно было одно, как слух о нём до сих пор не достиг кыпчакского хана? Как враги прошли Балхашские степи, и никто из рода Кайман и Нерей не сообщил о беде? Ведь они должны были первыми почувствовать на своей шее вражеский аркан? Племена этих родов граничили с джунгарскими племенами и чаще других подвергались нападению. Объяснение тому, что войско оказалось так далеко, и о нём никто не сообщил было только одно – соседи заключили договор с врагом и вполне возможно сами примкнули к войску, чтобы поучаствовать в грабеже. Аулы, подвергшиеся нападению, уничтожались до единого человека, гонцов отлавливали, случайных свидетелей убивали.

Ой! Как не хорошо…, - замотал головой Газарчи. Но хуже всего, что войско шло с той стороны, где было стычка нукеров Байрама и Аблая, где-то там затерялась в степи Сауле. Сердце забилось в нехорошем предчувствии. Если она попала, если её… Страшно было представить, и даже мысленно додумать, что с ней произошло. Что бы там ни было, нужно было сначала попасть на место боя, и там поискать её следы.

- Алга! Алга! – прикрикнул следопыт, и безжалостно забарабанил пятками по конским бокам.

***

Опоздун я, причем хронический. Перехватить не успел, догнать не смог, на начало судилища опоздал. На маслихат (совещание) собрались. Но поскольку всякое обсуждение всегда происходило за общей трапезой, той уже начался. Впрочем, гости еще прибывали, и прибывали. Такая уж у кыпчаков традиция, если назначено в полдень, к вечеру соберутся. Назначишь на вечер, значит, к ночи начнут. Только главные действующие лица прибыли вовремя, чтобы во время застолья успеть заручится поддержкой тех или иных гостей. Да и общую обстановку пощупать, в чью сторону весы правосудия могут склониться.

И моей задачей теперь было как-то проникнуть в ханскую ставку. На деле ханская ставка была гораздо меньше, чем аул среднего размера. Скорее потому, что в ней, как правило, размещался сам Темиртас, его толенгуты (личная гвардия) и прислуга. А вот обычные пастухи и прочий народ жили подальше, дабы не мельтешить перед глазами пресветлого. Но в те дни, когда происходили какие-то события, народа явно прибывало. Ставились гостевые юрты, увеличивалась прислуга, и аул разрастался до размеров небольшого города. Нет, конечно, до Бухары или Самарканда, ханской ставке было далеко, но на местных она производила впечатления.

Проникнуть в ставку оказалось проще пареной репы. Во-первых, приезжих на подступах никто не проверял. А во-вторых, помог маскарадный костюм. Из награбленного джунгарами барахла, что было когда-то на арбе, пущенной на дрова, практичный мальчишка урвал себе зеленый бархатный богато шитый серебром халат, почти новый малахай, и пару сапог. И всё это добро я у него на время позаимствовал. Самодельной козлиной бородой, прикрыл короткую свою, сощурил глаза, малахай напялил до бровей, морду тяпкой, и алга на баррикады!