Берт Стайлз - Серенада большой птице

— Господи! — восклицаю я. — Я ведь был уверен, что вас сбили.

Входят Грин и О’Лири.

— А я говорил всем, что вы сбиты, — говорит О’Лири.

Грин улыбается. Выглядит молодцом.

— Всем дали увольнительную, — объявляет он спокойно. — Давай­те куда-нибудь отсюда двинем.

Хочу снова его обнять. Хочу ему сказать, что я рад быть в его команде и команда эта самая что ни на есть замечательная, но я мол­чу, и он тоже.

Достаю машинку и начинаю выстукивать письмо родным.

И тут опять на меня находит... Все те парни... все те отличные ре­бята... убиты... или в плену... или прячутся где-то в страхе перед... в страхе перед...

И тут меня прорывает, рыдаю, как ребенок... вижу себя со сторо­ны... и не могу ни черта поделать.

...парня в клочья... по всей комнате клочья...

Затем все вдруг уходит. Иду ополоснуть лицо. Грин названивает насчет поездов.

— Ребятам, думаю, надо как следует отдохнуть, — говорит он.— Ты едешь?

— Попозднее, встретимся прямо в Лондоне, — отвечаю. — В холле «Риджент Палас» после полудня.

— Идет, — соглашается он. — Выспись хорошенько.

— До встречи.

Но мы так и не встретились.

Меня отправили в летный профилакторий. Там оказалось свобод­ное место, и от эскадрильи послали меня.

Нечто вроде заключения

Стоит лето, война на белом свете. От Нормандии дошла и до Бри­тании. Американские части продвигаются к Парижу. Вовсю воюет Россия. Та же война на островах и в небе Японии.

Война знакома мне лишь кусочками, обрывками, минутными отрез­ками вечности.

Пока я в ней уцелел. Пока еще госпожа Удача от меня не отверну­лась.

И есть яркая, как солнце, надежда, что войне вот-вот конец. Я так на это надеюсь. Так страшно на это надеюсь.

Но пройдет немало времени, прежде чем разберусь в этой войне.

Я американец. Мне посчастливилось родиться у подножья гор в Колорадо. Но когда-нибудь я буду счастлив, если смогу сказать, что живу просто в мире — и весь сказ.

Но загвоздка в том, что я не знаю, с чего начать, что делать, что­бы внести свой вклад в общую жизнь мира. Поэтому, если останусь жив, обязательно возьмусь за учебу и что-то все-таки узнаю об эко­номике, о людях и о прочих вещах.

И если это сейчас так расплывчато, то только потому, что я не представляю, чем определенным буду заниматься. Любая земля кра­сива и стоит того, чтоб за нее бороться. Так что не о земле речь.

Речь о людях.

Вот за них-то, я думаю, идет война. Дальше этого я пока еще не могу мыслить. Так что, если мы переживем эту войну, я начну...

Перевод с английского М. БОГДАНОВОЙ и С. КОТЕНКО.