Мариам Ибрагимова - Мой дядя Пир-Будаг

С началом учебы боевой задор во мне погас, да и времени для беготни по улицам не оставалось.

Откровенно говоря, мой дедушка Исмаил давал мне в учебе больше, чем алим Якуб. Раньше я не знала, что мой дедушка был не просто умный от природы человек, но и ученый для своего времени. Как только я возвращалась из «школы», он сей же час начинал меня спрашивать, чем мы там занимались в течение двух-трех часов. Я садилась и пересказывала. После того как я кушала, он опять подзывал меня к себе, усаживал рядом, заставлял повторять весь алфавит и читать вслух. К моему удивлению, он знал все, что было написано на каждой странице и в каждой строке.

Дедушка сказал, что в сундучке дяди Арслан-Бека есть блокноты, бумаги и карандаши. Он разрешил мне взять один блокнот и один карандаш для того, чтобы я училась дома писать буквы, а потом составлять целые предложения. Я садилась на пол, клала на колени дощечку и начинала выводить буквы. Он повторял:

– Не торопись, пиши в ряд, красиво, я проверю.

– А как проверишь, ты же не видишь?

– Ничего, проверю на ощупь, у меня на пальцах есть глаза.

Учитель Якуб, обнаруживая мои блестящие успехи в учебе, удивлялся и ставил меня в пример остальным. Он, конечно, не знал, какие усилия я прилагала к тому с помощью моего дедушки. Не зря ведь одна из восточных мудростей гласит: «Старание – от человека, благодать – от Бога».

Вскоре все жители аула узнали о моих невероятных способностях в учебе и изменили мнение обо мне, как о неисправимой разбойнице. Тревога за мою судьбу улеглась и в сердцах моей бабушки, тетушек и всей родни. Дедушка торжествовал, хотя он, наверное, никогда и не сомневался в моих достоинствах и был уверен, что я когда-нибудь поумнею окончательно.

Похваливаемая дедушкой и учителем Якубом, я очень старалась, а вскоре даже начала писать письма чужим людям. Ко мне начали обращаться с просьбой матери, сыновья которых занимались в городах отхожим промыслом, и жены. Я писала письма с удовольствием, за похвалы и благодарности. Вот только для написания адреса по-русски им приходилось отправляться в райцентр к секретарю райсовета или почтовому чиновнику.

С начала учебы моя жизнь стала наполнятся новыми открытиями, и главным из них был мой дедушка.

До этого я знала, что он – человек, обладающий большими знаниями. Весь Коран он знал наизусть и мог долго читать стихи и рассказывать легенды из священных писаний о сотворении мира, человека, жизни и борьбе Пророка Мухаммеда, его последователей и приверженцев.

Из рассказов бабушки мне стало известно, что дедушка в юности после окончания сельской школы стал муталимом – студентом – при окружной соборной или джума-мечети, а потом изучал курс теологии и мусульманского права в медресе одного из городов.

И своих сыновей он учил, но нужда заставила их оставить учебу и взяться за ремесло. Тогда в селах ученым людям не на что было существовать. Для отправления духовных и светских уложений в ауле было достаточно одного муллы, одного кадия, дибира, мудуна и муэдзина при мечети.

Младшего из сыновей, Пир-Будага, он хотел сделать ученым, но, к великому огорчению дедушки, в нем не обнаружилась склонность к познаниям. Тогда дедушка сказал: «Незачем тратить зря время и средства, достаточно того, что он научился читать и писать».

Дедушка был не просто ученым, но и философом. Он говорил:

«Склонность к праздной жизни и существованию за счет других свойственна людям ограниченным. Чем беднее разум, тем больше убеждений в собственном превосходстве над другими».

«Учить глупца насильно – значит усугублять его убежденность в несуществующих в нем достоинствах».

«Насильно обученный глупец, допущенный к власти, может причинить вреда обществу больше, нежели самый заядлый враг режима».

Все это дедушка читал, наверное, где-то или сам придумал.

Эти слова наводили меня на размышления. Ну, прежде всего мне не хотелось мирится с привилегированным положение таких мужчин, как дядя Пир-Будаг, или, скажем, как мой враг Иса. Другие тупые лодыри, которые учились со мной, могли занимать на годекане, свадьбах и всяких сборищах хотя бы последние места, а женщины, даже такие умные, как моя бабушка, не допускались… Мужчинам нашего дома – впрочем, как и во всех домах аула, еда подавалась отдельно. Женщины ели, сидя в сторонке от них, из общей миски. Но я, зная, что дедушке подавали в первую очередь и лучший кусочек, пристраивалась к нему, не взирая на недовольные взгляды тетушек.

Когда в доме появлялись гости, для них готовились праздничные блюда. Их усаживали в кунацкой на подушках. Перед ними расстилали скатерть. Еду подавали на больших медных луженых блюдах, не скупясь. Тогда у нас все были рады гостям, как праздничному дню.

И тут я, несмотря на всякие внушения со стороны старших, проявляла свою невоспитанность. Шла в кунацкую, пристраивалась среди мужчин, причем усаживалась спиной к двери, так, чтобы не видеть искаженные злыми гримасами лица тетушек и бабушки, угрожающие потрясания их пальцев и кулаков, которые сменялись умоляющими выражениями лиц.

Ну, а что касается кунаков, они поглаживали меня по голове. Кто бы осмелился выставит хозяйскую девчонку?

Вкусные праздничные блюда у нас готовились редко, пища в основном была простой, грубой, однообразной. Горячую пищу подавали в виде похлебки, готовили один-два раза в день – утром и вечером, – но по утрам не всегда. Естественно, меня в те годы детства беспокоила мысль, что все доставалось гостям-мужчинам. А если не все, то лучшее, хотя оставляли нам, женщинам. Тогда я не знала, что наши мужчины отличались умеренностью в еде, никогда не наедались до сыта, чтобы не уподобится брюхатым бабам, которые своими жировым округлостями, посаженными на седло, могут испортить вид самого грациозного скакуна.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Согласно Корану, 18-й суре «Пещера», Асхаб аль-Кахф (араб. «обитатели пещеры») – молодые люди – спрятались с собакой в пещере, чтобы уберечь свою веру в единого Бога во время преследований. По преданиям, имена этих молодых людей были Ямлиха, Максалина, Маслина, Марнуш, Дабарнуш, Сазануш и Кафататаййуш и имя их собаки – Китмир. В некоторых мусульманских странах имя Китмир надписывали на посланиях, чтобы уберечь последние от пропажи.