Екатерина Вильмонт - Перевозбуждение примитивной личности

— Страдает? От чего?

— От вашего невнимания. Не знаю, что у вас вышло, но он огорчен, расстроен. Может, вы хоть на минутку подойдете к нему? Надо же вам наконец примириться! — произнося все это, она жадным взглядом поедала артиста Иванишина. — Пойдите к нему, поговорите, а я пока буду развлекать вашего кавалера! Обещаю, я не дам ему скучать… — И она завозила ножками под столом, очевидно пытаясь найти Костину ногу. У него сделалось вполне несчастное лицо.

— Спасибо за заботу, Ариша, но выяснять отношения в подобной обстановке по меньшей мере глупо, к тому же мы их уже выяснили. Это папа вас уполномочил подойти ко мне?

— Нет, я просто забочусь о нем.

— Ну, он не такой уж рамоли, мог бы и сам подойти…

Но она меня почти не слышала, вся устремившись к своему кумиру. Бедный папа, подумала я. Как безбожно он изменял своим женщинам, а теперь вот пожинает плоды… Видимо, Нелли права, и у папочки уже растут длинные ветвистые рога. Хотя он, кажется, тоже времени даром не теряет или просто делает вид, выдает желаемое за действительное? Ну да Бог ему судья. Не надо жениться на женщине, которая на десять лет моложе твоей старшей дочери.

— Господин Иванишин, в вашем интервью вы сказали, что любите девочку по имени Дина, это она и есть?

— Она и есть! — без запинки подтвердил Костя, а у меня сердце опять ушло в пятки.

— Поразительно… И при встрече через столько лет вы не разочаровались? — заплетающимся языком допытывалась Ариша. Ну и нахалка же она!

— Должен вас разочаровать — нет, не разочаровался! — с улыбкой холодного убийцы произнес Костя.

— И что, стоило столько лет лелеять в душе… этот образ?

— Мадам, вы, по-моему, что-то не то говорите…

— Я? Почему? Она же холодная.., безразличная…

А вы заслуживаете другого отношения…

— Простите, не запомнил вашего имени-отчества.

— Просто Ариша! — обворожительно улыбнулась мачеха.

— Так вот, Ариша, позвольте, я провожу вас к вашему мужу.

— Это вы так изысканно говорите мне «Пошла вон!»?

— Если угодно! — не выдержал Костя.

— Ну что ж, я уйду, только… Вы хоть знаете, что она отравила собственного мужа?

Начинается, с тоской подумала я. Этот бред будет всегда меня преследовать, что ли?

— Разумеется, знаю! — спокойно произнес Костя. — А вы знаете, почему она это сделала?

— Нет, — простодушно вытаращила глаза Ариша.

— Потому что я ее об этом попросил, она это из-за меня… Вам все ясно? Я, видите ли, нацелился на наследство, а Дина так.., немножко мне помогла. Там, правда, денег оказалось не так уж много, во всяком случае, по моим меркам, но зато мне досталась такая женщина! Это дороже всех денег!

Я лично готов принять из ее рук даже чашу с цикутой!

— Костя, прекрати этот бред! Что за идиотские шутки? — рассердилась я.

— О, какой вы… Вы даже лучше, чем я думала… — пробормотала Ариша. — Но у вас плохой вкус, и вообще, я поняла на собственном опыте — воплощенная мечта.., это такая гадость… Я вот мечтала когда-то выйти замуж за ее папочку. Я, конечно, его люблю и все такое… У нас ребенок… Но он старик…

Как бы ни хорохорился, сколько бы ни пил виагру…

Короче, господин Иванишин, вот мой телефон, если вдруг возникнет желание…

Тут, к счастью, появился отец. Надеюсь, он не слышал пьяных излияний своей жены.

— Ариша, по-моему, нам пора!

— Ну что ты, Юрочка, еще рано! Мы тут так мило беседуем…

— Извините, молодой человек, и ты, Динь-Динь, она сегодня весь день ничего не ела, диета, то-се, а тут выпила, ну и… Пошли, пошли, детка!

Ариша уже не вязала лыка. Он поднял ее со стула и увел, она еле передвигала ноги.

— Ну и мачеха у тебя, конец света! Бедный твой отец! А кстати, как он тебя назвал? Динь-Динь? Какая прелесть! Можно я тоже буду звать тебя Динь-Динь?

— Нет! Только не Динь-Динь! — вдруг воскликнула я. — Я не хочу! И потом, для чего ты наплел всю эту херню насчет отравления? Это не повод для идиотских шуток! Теперь еще и о тебе поползут слухи, и опять я буду отдуваться!

— Шадрина, не злись, я не подумал… Да она завтра и не вспомнит! Она же пьяная в сосиску!

— А это запросто мог еще кто-то услышать!

— Перестань, Динка, ну прости дурака, она меня достала, такая дура и хамка…

— И блядь!

— И блядь, — легко согласился Костя. — Притом настолько откровенная, что и неинтересно совсем!

— Ты, значит, откровенных блядей не любишь?

— Нет. Я люблю почувствовать в женщине легкую блядинку… Не более того. Вот в тебе это есть, Шадрина, а еще.., я просто тебя люблю с первого класса, и это что-то иррациональное! Я вот, например, помню даже, с каким букетом ты пришла в первый класс первого сентября. У тебя была большая охапка розовых гладиолусов. Беленький воротничок-стоечка, фартук с крылышками и никаких ленточек, бантиков в волосах. Я как увидел, сразу пропал… А между прочим, прошло тридцать пять лет, оцени, Шадрина!

— Я оценила, Костя.

— Но с каким опозданием!

— Лучше поздно, чем никогда.

— Это верно! — улыбнулся он такой улыбкой, что можно было сойти с ума.

— Костя, поешь, ты же голодный, — напомнила я. — И вообще, на нас все смотрят.

— Ну и что? Пусть. Тебе же, насколько я понял, некого бояться.

— Мне некого, а тебе?

— Абсолютно!

— Злата не рассердится? — дернул меня черт за язык.

Лицо у него сделалось холодным и злым.

— Откуда дровишки?

— Представь себе, она подруга моей сестры, это выяснилось случайно. Извини, Костя, я зря это сказала, это меня совершенно не касается, — поспешила я загладить свою неловкость.

— Вот и хорошо, потому что меня это тоже ни в какой мере не касается. Запомни это, Шадрина, ни в какой мере!

Повисла тяжелая пауза. Но в этот момент к столу подошел Вовка, а с ним коренастый, очень загорелый мужчина в очках.

— Не помешали? — осведомился Вовка с хитрой миной.

— Нет-нет, — сказал Костя. — Все в порядке. И вообще, думаю, нам пора.

— Блин, вы что, слепые? — воскликнул Вовка. — Не узнаете? — И он подтолкнул к нам своего спутника.

— Оська? Левин! Ты? — первым сообразил Костя.

— Я! Динка, ты чего рот разинула?

Тут все стали целоваться-обниматься, а официанты уже несли новый прибор и под наши восклицания привели стол опять в первозданный вид, что означало полную невозможность сразу уйти.

Когда мы снова уселись, Оська сказал, держа в руках рюмку:

— Ребята, чертовски, просто чертовски рад вас видеть еще до нашей официальной встречи в школе. Вот мы еще по всем меркам вроде бы молодые, ну что такое в наше время сорок два — сорок три года, ерунда! Динка еще может захороводить любого мужика, Костя вообще красавец-мужчина не просто в расцвете лет, а только еще на подступах к этому самому расцвету, Вовка хоть и растолстел, : но посмотрите, у него все еще физиономия школьного хулигана, я тоже еще парень хоть куда, но, если вспомнить, что школу мы окончили четверть века назад, становится как-то.., тошно. Поэтому мы исключим из обихода эту гнусную цифру, которая хороша только один раз в жизни — когда тебе исполняется двадцать пять. Так вот, выпьем за то, чтобы эта цифра не возникала больше!