Виктория Холт - Невеста замка Пендоррик

— Все они были местными, — пояснил Рок, — пока не приехали Дарки. Они прибыли сюда из Мидлендс, но похоже, лучше нас знают Корнуолл. Дарк — специалист по старым корнским обычаям, он их собирает и пишет о них книгу.

Голос его прозвучал глухо. Глядя сейчас на его лицо, я думала не о викарии и не о церкви, а о том особом выражении, которое я заметила в глазах сначала Рейчел Бектив, потом Дины Бонд.

Он — чрезвычайно привлекательный мужчина. Я почувствовала это, как только увидела его, влюбилась, почти ничего о нем не зная. Сейчас я знала не многим больше, но любила его все сильнее. Я была очень счастлива с ним, кроме тех минут, когда меня мучали сомнения, как вот сейчас, когда я задавала себе вопрос, не вышла ли я замуж за донжуана, который именно потому хороший любовник, что опыту него богатый. И так счастливо начавшееся для меня утро было омрачено этими раздумьями.

— Что-нибудь не так? — вдруг спросил Рок.

— Разве что-нибудь может быть не так?

Он взял меня за плечи и прижал к себе, поэтому я не могла видеть его лица.

— Нет-нет… Ты здесь, в Пендоррике. Значит, ничего не может быть.

В этот момент я услышала шаги и, повернувшись, увидела вошедшего мужчину в одеянии священника. Я поспешно высвободилась из объятий Рока.

— Добрый день, викарий, — как ни в чем ни бывало приветствовал его Рок.

— Сьюзан сказала мне, что вы здесь. — Он подошел к нам и взял мою протянутую руку. — Добро пожаловать в Пендоррик, миссис Пендоррик. Мы счастливы видеть вас здесь. Как вы находите нашу церковь? Не правда ли, в ней есть что-то завораживающее?

У него были приятные манеры и живой, радостный взгляд — взгляд человека счастливого, для которого жизнь полна интереса и смысла.

— Да, действительно, — согласилась я.

— Я получаю огромное удовольствие, роясь тут в церковных записях. Я всегда мечтал обосноваться в Корнуолле. Это самое замечательное и загадочное место во всей Англии. Вы согласны, миссис Пендоррик?

— Охотно верю, что так и есть.

— Чрезвычайно своеобразное место. Я всегда говорю Сьюзан, что стоит пересечь Тэймер, как сразу чувствуешь разницу. Как будто попадаешь в совершенно другой мир — далекий от прозаической Англии. Здесь, в Корнуолле, кажется, может случиться все, что угодно. Это оттого, что тут так сильны старые традиции, обряды и предрассудки. Вы представляете, некоторые здешние жители все еще оставляют хлеб и молоко на пороге для «маленького народца» [14] Так фольклор называет фей, эльфов, гномов и т. д. и клятвенно заверяют, что к утру пища исчезает.

— Я предупреждал тебя, что местные нравы — любимый конек нашего викария, — улыбнулся Рок.

— Боюсь, что ваш муж прав. Вам это интересно, миссис Пендоррик?

— Я до сих пор просто не думала о таких вещах, но, кажется, я заинтересовалась.

— Чудесно. Мы непременно как-нибудь встретимся и побеседуем. — Мы не спеша двинулись вокруг церкви, и он продолжал: — Это скамьи Пендорриков возле кафедры. Видите, они отделены от остальных… Наверное, в былые времена их заполняли члены семьи, чады и домочадцы. Теперь все переменилось… А вот это, — он указал на один из прекрасных витражей, — соорудили в память Ловеллы Пендоррик. Я считаю, что цвета в нем чудо как хороши. Я редко встречал подобное мастерство.

— Ты видела ее портрет в северном холле, — напомнил Рок.

— Ах, да… Она ведь умерла очень молодой?

— Верно, — подтвердил викарий, — в родах. Это был первый ребенок, ей было всего восемнадцать лет. Ее называют Первой Невестой.

— Первой? Но ведь и до нее должны были быть… Ведь Пендоррики очень старинный род, насколько мне известно.

Викарий уставился в окно ничего не выражающим взглядом.

— Бывает, что какое-то выражение или название входит в употребление, а его возникновение овеяно легендой. А вот мемориал другому из Пендорриков. Великий герой. Друг и соратник Джонатана Трелони, похороненного недалеко отсюда, в Пелинте. Того самого Трелони, который бросил вызов Джеймсу Второму и про которого сложены песни.

Он двинулся дальше, показывая достопримечательности церкви.

Через некоторое время он оставил нас, подтвердив приглашение жены зайти на чашку кофе и заверив меня, что будет чрезвычайно рад снова увидеться и с удовольствием расскажет мне все, что знает о древнем Корнуолле.

Мне показалось, я прочла на его добром лице тревогу, когда он тронул меня за руку, сказав:

— Не стоит придавать значения всем этим старым россказням, миссис Пендоррик. Просто любопытные сказки, не больше.

Мы попрощались у дверей церкви. Когда мы остались одни, Рок вздохнул.

— Он кого угодно может заговорить, стоит ему сесть на своего любимого конька. Я уж было подумал, что он собирается прочитать нам длиннющую лекцию и мы никогда от него не отделаемся. — Он взглянул на часы: — Нам бы надо поторапливаться. Вот только быстренько пробежимся по кладбищу. Тут есть очень забавные надписи.

Мы пробирались между могильных камней, некоторые были такие древние, что надписи стерлись совсем, многие покосились и торчали в разные стороны. Мы остановились перед могилой, которая, очевидно, лучше других была защищена от непогоды, потому что, хотя дата на надгробье была 1779, слова легко читались. Рок прочитал вслух:

Он повернулся ко мне, улыбаясь:

— Веселенькие стишки. Теперь твоя очередь. Когда мы с Морвенной были детьми, мы часто приходили сюда и читали по очереди вслух.

Я остановилась перед другим надгробным камнем, менее древним, на котором была выбита дата 1842.

— Все та же тема, — сказала я.

— А что бы ты хотела — здесь, среди мертвых? По-моему, вполне подходящие стихи.

— И все же хорошо бы найти что-нибудь не столь мрачное, где поменьше напоминаний о смерти.

— Не так-то это просто. Впрочем, иди-ка сюда, — сказал Рок, увлекая меня за собой по высокой траве.

Наконец он остановился у одной из могил и прочитал:

Мы улыбнулись.

— Ну вот, другое дело. Куда веселее, — согласилась я. — Я ужасно рада, что у него действительно не было худа без добра.

Я хотела осмотреть другую могилу, рядом и, неловко повернувшись, споткнулась о скрытый в густой траве бордюр.

Рок поспешил ко мне и помог подняться.

— Ты не ушиблась, родная? Все в порядке?

— Спасибо. Нет, я не ушиблась. Вот только чулок разорвала.