Виктория Холт - Невеста замка Пендоррик

«Идеализм чистой воды, — слышался мне голос Рока. — Вот подожди, бюрократы преподадут тебе урок. Это государство — Робин Гуд — грабит богатых, чтобы помочь беднякам».

Но я уже решила создать приют и не собиралась отступать, чего бы мне это ни стоило. Даже если сирот в нем будет меньше, чем я первоначально предполагала.

Миссис Доусон вышла встретить меня.

— Доброе утро, миссис Пендоррик. Доусон и я все думали, когда вы придете. Не желаете ли чашечку кофе? У нас в гостиной, не возражаете? Мы должны вам кое-что сказать…

Я ответила, что с удовольствием выпью кофе, и десять минут спустя уже сидела в их уютной гостиной, а миссис Доусон хлопотала вокруг меня, угощая конфетами и печеньем.

Сам Доусон, казалось, был в некотором затруднении и начал разговор издалека.

— Видите ли, мэм, это не так-то просто выразить словами. Тут ведь опасно и лишнего наговорить и слишком мало сказать…

Доусон был типичный дворецкий, именно такой, какой должен был быть у дедушки — представительный, степенный, уверенный в себе. «Ходульный» дворецкий у «ходульного» нувориша-миллионера, как сказал бы Рок. Но мне он нравился.

— Вы можете быть со мной откровенным, Доусон, — сказала я. — Я не скажу никому, если вы не захотите.

Дворецкий вздохнул с облегчением.

— Благодарю вас, мэм. Я бы не хотел, чтобы дама, о которой пойдет речь, подала на меня в суд, ведь доказать что-либо здесь трудно. Правда, тот факт, что она сама была не в ладах с правосудием, может говорить в мою пользу.

— Вы говорите о сестре Грей?

— О ком же еще! Мне, мэм, совсем не нравится то, как умер их светлость. Совсем не нравится! Мы тут все обсудили с миссис Доусон, и вот, что я вам скажу, мэм: она специально это устроила.

— Вы имеете в виду, что… раз таблетки были найдены под кроватью…

— Вот именно, мэм. В течение дня у его светлости было несколько легких приступов. Мы давно заметили, что они обычно повторяются один за другим. Так что можно было быть уверенным, что ночью непременно случится еще один приступ.

— Разве дедушка не звал медсестру, когда у него случался приступ?

— Только если сильный. Сначала он просто принимал таблетку. Затем уж звонил в колокольчик, когда требовался укол морфия. Колокольчик тоже оказался на полу, мэм, вместе с таблетками.

— Я помню. Но, похоже, он уронил все, когда потянулся за коробочкой.

— Так и было задумано, мадам, чтобы именно это подумали.

— А вы предполагаете, что сестра Грей специально убрала таблетки и колокольчик?

— Только между нами, мадам. Под присягой я это не могу утверждать.

— Но зачем ей это было нужно? Она потеряла хорошее место.

— По завещанию она получила кругленькую сумму, — вмешалась миссис Доусон. — И что ей мешает найти новое место? И там тоже получить что-нибудь по завещанию?

— Но вы же не хотите сказать, что она убивает своих пациентов, чтобы получить деньги?

— А почему нет, мэм? Вполне может статься. Вот я и считаю своим долгом предупредить вас, что с ней надо держать ухо востро. Авантюристка она первостатейная, вот что.

— Доусон, — сказала я. — Дедушка умер, и уже ничего не изменишь. Доктор Клемент считает, что умер он своей смертью, от естественных причин.

— Мы с миссис Доусон и не сомневаемся в словах доктора. Что мы хотим сказать, так это то, что его подтолкнули к концу, так сказать.

— Это очень серьезное обвинение, Доусон.

— Я понимаю, мэм. Потому и не хочу, чтобы это шло дальше этих вот стен. Но, думаю, следует вам знать это, мэм, раз эта молодая дама обитает поблизости.

Миссис Доусон задумчиво смотрела в свою чашку.

— Я тут на днях разговаривала с миссис Гринок, — сказала она, — той, что коттедж сдает на лето.

— Это который сейчас сестра Грей снимает?

— Тот самый. Отдыхает, пока новое место не найдет, так она говорит. Так вот, миссис Гринок не больно-то хотела ее пускать. Она хотела сдать дом надолго, еще и на зиму, а сестра Грей снимает, как она выразилась, на неопределенное время. Но потом мистер Пендоррик убедил миссис Гринок сдать коттедж сестре Грей.

Я начала понимать, почему Доусоны сочли необходимым поговорить со мной. Дело было не только в подозрениях, связанных с обстоятельствами смерти дедушки. Они хотели предупредить меня, что Альтэа Грей — авантюристка, что она слишком дружна с моим мужем и что дружба эта довольно опасна. И если они хотели меня смутить и встревожить, они преуспели в этом.

Я постаралась незаметно перевести разговор на другую тему и заговорила о проблемах Полоргана, о том, что я хочу, чтобы они продолжали тут служить, пока я не решу окончательно, что делать с домом. Я заверила их, что не собираюсь продавать дом и что хотела бы, чтобы они оставались в Полоргане и дальше.

Миссис Доусон со слезами на глазах, а ее муж, сохраняя вполне свою степенность, поблагодарили меня и сказали, что о такой хозяйке они могли лишь мечтать.

Я же чувствовала себя очень несчастной. Я понимала, что они говорили со мной, искренне желая помочь мне и предостеречь.

Днем я отправилась повидать доктора Клемента, чтобы еще раз поговорить с ним о причинах смерти дедушки.

Подойдя к дому, я встретила Мэйбел Клемент. Она выходила из бывшей конюшни, которую гордо называла гончарной мастерской. На ней была ситцевая блуза и широкая желтая юбка, волосы она заколола наверх, но, как обычно, они выбились из прически и рассыпались по плечам, так что вид у нее был такой, словно она начала причесываться, а потом отвлеклась да и забыла о начатом деле.

— Какой приятный сюрприз, — воскликнула она с живостью. — Заходите, Эндрю рад будет. Я вас чаем напою. У меня сегодня на редкость удачный день, давно такого не было.

Ее брат показался в дверях.

— Вы очень вовремя пришли, — сказал он. — Я сегодня свободен. Мой партнер, доктор Ли, дежурит.

Мэйбел угощала нас чаем со слегка подгоревшими тостами и несколько недопеченным пирогом.

— Пирог напоминает рождественский пудинг, — предупредила она.

— Я люблю рождественский пудинг, — заверила я ее.

Мне нравилась Мэйбел. Она принадлежала к тем немногим людям, на которых мое внезапное богатство не произвело никакого впечатления.

Я призналась доктору, что меня беспокоит то, как умер дедушка.

— Если бы не этот приступ, он мог бы прожить еще долго, не правда ли?

— Мог бы. Но приступы неизбежно повторялись бы, а их последствия непредсказуемы. Я нисколько не удивился, когда сестра Грей мне позвонила.

— Но он мог бы остаться жив, сумей он достать таблетки.

— Это Доусон вам что-то наговорил?

— Доусон ведь и вам говорил о свих подозрениях, не так ли?

— Да, намекал. Сразу же. Он нашел таблетки на полу и колокольчик тоже. И сделал свои выводы.

— Если бы дедушка смог добраться до таблеток или до колокольчика, он остался бы жив.