Светлана Полякова - И улыбнется счастье…

— Кто? — переспросил Митя, удивленно глядя на Клауса. — Кто невеста?

— Как — кто? Алена, конечно!

Митя ничего не сказал. Может быть, они просто так решили. Раз они приехали вместе, конечно, они вправе были так решить. Ася молчала, опустив голову на колени. Ее ладони лежали в воде.

— Она так тебя представила…

Митя оглянулся. Алена и Виолетта приближались к ним. «Невеста, — усмехнулся про себя Митя, глядя на высокую худую Аленину фигуру. — Не-ве-ста… Что ж, я устрою бунт, раз меня по-прежнему держат за идиота, — сказал он себе. — Раз вы, мадемуазель, ведете свои тайные игры, я тоже не останусь перед вами в долгу.

Посмотрим, сможет ли лев вырваться на свободу из вашей дурацкой клетки!»

Какое это блаженство оказаться в воле!

Виолетта лежала на спине, волны покачивали ее слегка, а над ней было небо. Но тут она услышала Аленин смех и разозлилась — чертова мажорка, думает, что мир принадлежит ей! От спокойствия и безмятежности не осталось и следа. Она резко перевернулась и поплыла вперед. Резко, быстро, все дальше и дальше — чтобы не слышать этот голос.

Она так стремилась оказаться дальше, что не сразу обратила внимание на то, что ее кто-то догоняет, или просто не придала этому значения.

— Послушай, притормози, — услышала она за спиной Митин голос. — Разве тебе не говорили, что заплывать за буйки опасно?

— Ты что, спасатель Малибу? — рассмеялась Виолетта. — Или тебя Алена попросила проследить за мной?

— Я не вассал Алены, — хмуро заметил Митя.

— А кажется, что вассал, — ответила Виолетта.

— Мало ли что кажется… Поплыли назад. А то ты начнешь тонуть, и мне придется тащить тебя за твои роскошные волосы.

— Я выросла здесь, — рассмеялась Виолетта. — На Волге, дружок, дети начинают плавать сразу, как рождаются. Поэтому человека, не умеющего плавать, ты найдешь в наших краях с трудом. И наверняка это окажется приезжий.

— Почему ты не любишь Алену? — спросил он неожиданно.

— Тебе это так важно? Ты даже приплыл на середину реки, чтобы выяснить у меня причину? — удивилась Виолетта.

— Предположим, что приплыл я, потому что терпеть не могу, когда кто-то на моих глазах старается утонуть, — сказал он. — А вопрос мой — просто повод поддержать светскую беседу.

— Когда вернемся, я, может быть, смогу тебе ответить, — сказала Виолетта. — Потому что пока я и сама не могу этого объяснить. Кто-то из нас двоих, безусловно, стерва. Может быть, она. Может быть я. А может быть — мы обе…

И она поплыла назад — так легко и быстро, что Митя и в самом деле поверил, что здесь дети начинают плавать с момента рождения. И вода для них — родная стихия. Небо и вода… Может быть, даже роднее, чем земля.

И в самом деле, Виолетта сейчас была похожа на птицу — дерзкую, стремительную, летящую вперед, почти как Аська, застывшая на самом краешке лестницы, вот только…

Виолетта знала, куда и зачем она так стремительно летит. И была готова отдать за это все, расплатиться по счетам сполна, принять все условия. А Аська просто хотела оказаться в родной стихии, потому что ей так хотелось. Она была птицей. Виолетта же все-таки была человеком, которому хочется стать птицей.

— Интересно, — усмехнулся Митя, — а кто же тогда Алена?

«Зря я сюда приехала, — думала Алена. — Нет, надо же было сюда так рваться, чтобы в конце концов убедиться, что все переменилось. Аська, Аська, как ты могла?» Такая родная Аська, с которой можно было поговорить обо всем на свете, которая была способна понять тебя и принять любой, Аська вдруг стала другой. Стоило Алене заговорить о том, что теперь ее окружало, и Аськины глаза тут же становились равнодушными, отстраненными. Ее это совершенно не интересовало.

«Неужели и она такая же, как все? Тоже мне завидует…» Как ни хотелось Алене думать иначе, а другого ответа не находилось…

А Митя? Митя-то каков…

Точно эти голубоватые волны, катящиеся к берегу, наполнили его силой. Своей силой. Он стал совсем иным — и следа от того растерянного отрока, который пропадал без Алены, не представляя даже, как жить в этой стране.

Теперь Митя и выглядел иначе. Алене даже казалось, что у него стали шире плечи, а спина окрепла, расправилась — вот-вот появятся крылья, черт возьми… Она словно впервые взглянула на Митю и удивилась: как же раньше могла не замечать, что он такой красивый?

Ничего странного, что эта лохушка Виолетта увивается вокруг него, не сводя с него глаз. Да и он сам заинтересовался этой белесой дурочкой с ее кретинскими амбициями.

Алена смотрела вдаль, туда, где виднелись их головы, и вдруг подумала — хорошо бы, они утонули. Оба. Пусть эта река, которая повела себя по отношению к Алене совсем не по-матерински, поглотит их обоих. Пусть забирает свои сокровища…

Но потом она испугалась своих мыслей: а вдруг это на самом деле произойдет сейчас, прямо на ее глазах? Налетит внезапно шторм, и это произойдет.

— Аленка, ты чего? — услышала она над ухом Аськин участливый голос.

— Замечталась, — отмахнулась Алена немного грубо.

— У тебя было лицо испуганного человека, — не отставала Аська. — Это не мечты получаются. Это какой-то морок.

— Как вам будет угодно, госпожа моя, — шутливо поклонилась Алена. — Ладно, если тебя это успокоит, я просто ревную. Виолетта самым наглым образом обольщает моего Митьку. А я должна на все это смотреть, да еще и спокойно?

Ася уловила в ее словах столько горечи и обиды, что ей стало жаль Алену.

— Мне кажется, ты все это выдумала, — сказала она, осторожно касаясь Алениного плеча. — Ревность не лучшее чувство. Она всегда рисует дурное там, где его нет и в помине. Виолетта сейчас менее всего склонна думать о твоем Мите. У нее сейчас куда более важные дела.

— Какие? — заинтересовалась Алена.

Ася прикусила язык. Какая же она болтушка! Ведь Виолетта просила ее никому не говорить, никому, а она, Ася, почти разболтала Виолеттин секрет!

— Не могу сказать, — проговорила она. — Прости, Аленка. Просто не моя это тайна, а Виолетта ужасно боится, что ее сглазят. Что если она расскажет всем, ничего не получится…

— Ну и ладно, — немного обиженно отозвалась Алена. — Наверняка ничего интересного.

Что может быть интересного у этой провинциальной курицы? Да и не было смысла продолжать беседу. Митя с Виолеттой подплыли уже совсем близко и теперь выходили на берег, о чем-то разговаривая и смеясь…

Ее сердце сжалось.

«Никто не смеет безнаказанно пытаться отнять у меня то, что принадлежит только мне, — подумала она, мстительно сжимая губы. — Никто».

Даже если бы это попыталась сделать Аська. А уж о Виолетте и говорить нечего…

— Все-таки нельзя выносить суждение о человеке по первому впечатлению, — говорил Виолетте Митя. — Мажор, нувориш, магнат… А если этот человек не такой уж плохой?