Надежда Волгина - Резус-фактор

Какое-то время она молча рассматривала его лицо. Ее лицо при этом почти ничего не выражало – так, что-то едва уловимое мелькало в глазах. А потом она тоже встала и произнесла:

– Сейчас я спокойна за Настю.

– И почему же? – остановил ее вопрос Даниила уже на пути к двери.

– Неважно, – обернулась посетительница. – Я увидела и услышала то, что мне и было нужно.

Она вышла за дверь, а Даниил даже не опустился, а упал в кресло. Давненько он не испытывал настолько сильного потрясения. И он уже не помнил, когда до такой степени выходил из себя. А уж на работе, так и вовсе никогда не вел себя подобным образом.

Выпить захотелось непреодолимо, но даже этого он не мог себе позволить, находясь в клинике. Но рабочий день подходил к концу, и он мог отправиться к себе. Запереться в своем домике, чтобы подумать над всем тем, чему только что стал свидетелем.

Инга позвонила, доложила, что отвезла мать обратно, и обещала заехать через пару дней.

Время близилось к отбою, а перед лицом стояло бледное лицо матери. Чтобы хоть немного отвлечься и развеяться, я решила навестить Лору. Тем более что обещала ей зайти вечером.

– А я уж думала, меня все бросили, – проворчала Лора, когда я без стука вошла в ее апартаменты.

Она лежала на кровати, уперев ноги в стену и смотрела что-то на ноутбуке, который тоже был тут же – на кровати. Впрочем, при моем появлении компьютер она выключила.

– Слышала, Наташку перевели в палату? – спросила Лора.

– Нет. А когда?

Что-то за собственными проблемами я и забыла про Наташу. А ведь собиралась сегодня навестить ее. Но потом позвонила Инга…

– Да недавно. Я хотела зайти к ней, но меня моя врачиха перехватила в коридоре и погнала обратно, пригрозив, что выпишет из клиники за нарушение больничного режима. А я уже не могу лежать! Не могу и все тут, – плаксиво закончила Лора. – Давай, малыш, расти быстрее, – прижала она руки к животу, и лицо ее озарилось любовью.

– Не торопи время, – улыбнулась я. – Говорят, что нужно за время беременности наотдыхаться и отоспаться на годы вперед. Пока ребенок будет маленьким, все это станет большим дефицитом.

– А ты так можешь? – рассмеялась Лора. – Да и не хочу я. Уже не в том возрасте, когда в голове одни глупости. Я наоборот хочу погрузиться в пеленки, подгузники и распашонки, чтобы почувствовать себя, наконец, полноценной женщиной. А уж как мой Петечка мечтает о сыне!..

О сыне? Почему все так мечтают о сыне? В этот момент я поняла, что хочу девочку. Пусть у меня родится здоровая девочка. Уж я постараюсь сделать так, чтобы свое детство моя дочь вспоминала с теплом и улыбкой.

– Я тоже не могу, – усмехнулась я.

Сон у меня с беременностью наоборот нарушился – все больше бессонница мучала.

С Лорой мы поболтали еще с полчаса, после чего я пожелала ей спокойной ночи и отправилась навестить Наташу. До отбоя оставалось не больше десяти минут, но надолго оставаться у девочки я и не планировала. Спрошу как дела и уберусь восвояси.

Наташа еще не спала и выглядела здоровой. На мое счастье, ночевала сегодня она одна, а то говорить еще и с ее мамой мне не хотелось.

– Как дела? – заглянула я в ее апартаменты.

Девочка полулежала на диване и довольно грозно хмурилась.

– Что-то случилось? Как малыш? – испугалась я.

– С ним все хорошо, сегодня давали кормить, – ровным голосом отозвалась Наташа. – Педиатр сказала, что чувствует он себя хорошо. Через четыре дня нас выпишут, если все будет нормально.

Везет же ей! – невольно подумалось. Какой бы комфортабельной не была больница, санаторием она все равно не станет. Здесь сами стены были пропитаны проблемами и методами их устранения.

– Чего же ты такая… расстроенная? – подобрала я правильное слово.

– Да!.. – запнулась она. – Славка приходил, а я его выгнала.

– Зачем? – уточнила я.

На лице девочки-мамы проступила злость, и мне захотелось побыстрее закончить визит вежливости.

– А чего он приперся?! Еще и права качает. Русского языка не понимает… Упрямый осел. Скоро отбой, а он торчит в парке. Сейчас закроют ворота и будет куковать тут всю ночь. А то еще и сторожу на глаза попадется.

– Где он?

– Да в парке, говорю же! – с раздражением взглянула на меня Наташа. – Может, хоть вы с ним поговорите? – с надеждой посмотрела на меня.

– Хорошо, попробую…

Но надо спешить, пока еще не отбой. Пожелав и Наташе спокойной ночи, я поторопилась в парк. Дежурной на ресепшине не было, чему я очень даже обрадовалась. Отвечать на вопросы, куда и зачем, мне совершенно не хотелось.

Славу я нашла на той лавочке, где не так давно в первый раз беседовала с Наташей.

– Привет! Ты чего тут сидишь в такое время? – без предисловий перешла я к делу. Счет пошел на минуты.

– Надо и сижу, – не очень вежливо отозвался парень.

– Собираешься тут всю ночь просидеть?

– Не ваше дело!

– Знаешь, что это запрещено?

– Ну и что!

– А зачем тебе это? Наташа все равно не выйдет, а ты можешь замерзнуть.

– Ну и пусть! Зачем мне такая жизнь? – посмотрел он на меня воспаленными (наверное, от слез) глазами.

– Если твоя жизнь не нужна тебе, то твоему сыну она еще понадобится. Ну-ка, пошли, – схватила я его за руку и потянула с лавки.

Слава подчинился, но все же уточнил:

– Куда вы меня ведете?

– На выход, глупенький. Надеюсь, сегодня ты не на угнанной машине?

– Нет, на электричке.

– Успеваешь на последнюю?

– Вроде да…

– Вот и поторопись. А с Наташей ты можешь увидеться и завтра. Только лучше приезжай утром.

– Утром у нее мамаша торчит. Не пустит меня к ней.

– Тогда, дождись, когда она уедет. Вроде она теперь редко задерживается в клинике надолго.

– Угу.

– И не теряй голову. Сейчас ты уже не можешь думать только о себе. У тебя есть сын, – с улыбкой добавила и заметила, как у парня дрогнули губы в ответной улыбке.

Мы разговаривали с ним, удаляясь от клиники. Уходить далеко я не собиралась – все же, на дворе уже очень темно.

– Все! Беги на электричку, а мне нужно назад, пока не закрыли ворота.

– До свиданья! – буркнул Слава и поспешил по тропинке, ведущей на ж/д станцию. Я же рванула обратно, но не успела. Ворота оказались запертыми, как и калитка в них. И сторожа рядом тоже не было видно. И что мне теперь делать? Не кричать же на всю ивановскую в надежде, что кто-то меня услышит.

Будка охраны, в которой ночами дежурил сторож, была залита светом, но пустовала. И все же, я позвонила в надежде, что меня хоть кто-то услышит. Зря. Слышать меня было просто некому. Отбой в этой клинике – дело святое. Все отправляются в свои апартаменты. Ну а сторож, должно быть, вместе с медсестричками сейчас спокойненько попивает на кухне чаек. И что прикажете делать мне?