Франсуаза Бурден - Обещание океана [litres]

Он вернулся на палубу, и его сразу охватил холод. Несколько чаек, сопровождавших траулер, выписывали круги на фоне голубого неба. Жан-Мари несколько секунд наблюдал за их полетом и улыбался. Через несколько часов он будет думать только о рыбалке, о своих моряках и о «Жабадао».

– Месье Ландрие, у вас все в порядке, – повторил доктор. – Результаты анализов хорошие, нет никаких причин держать вас здесь дальше.

Эрван закрыл глаза, чтобы скрыть раздражение. Он хотел бы остаться еще на несколько дней, продолжая нежиться в заботливых руках медсестер и получая подносы с едой три раза в день. А больше всего он хотел бы избежать празднования Рождества с этим ребенком.

– Я предупрежу вашу дочь, она сможет приехать за вами завтра утром, – сказал врач спокойным тоном, но не допускающим никаких возражений.

Мальчишка, да еще эта бесстыдница Армель! Придется открывать подарки, изображая радость, хотя он чихал на них. Новый шарф не доставит ему никакого удовольствия, он всегда надевал один и тот же. И зачем ему министерский халат, если его вполне устраивал старый флисовый? Он бросил курить, а то Маэ обязательно купила бы ему трубку, хотя нужны месяцы, а то и годы, чтобы правильно ее обкурить. Потом еще придется есть эти безвкусные каштаны, которыми начиняют индейку. Конечно, он никогда не признавался, что не любит их, и дочь считала своим долгом каждый год готовить ему одно и то же рождественское меню. Теперь она, наверное, для мальчика выберет самую большую елку? Одно из этих уже мертвых деревьев, от которого повсюду валяются иголки, а ветки вечно закрывают экран телевизора? Ну спасибо, удружила!

Услышав, как закрылась дверь, он снова открыл глаза. Пока его супруга была жива, рождественские праздники проходили гораздо веселее. Может быть, благодаря Маэ, когда она, широко распахнув глаза, зачарованно разворачивала подарки. Но эти приятные моменты безвозвратно ушли.

Эрван попытался измерить пульс, но не смог его нащупать. Действительно ли он здоров или его отправляют домой в целях экономии? Времена наступили довольно циничные, и теперь людей лишают элементарных прав, ссылаясь на кризис. Во имя пресловутого «справедливого распределения благ», которые всегда попадают в одни и те же карманы. Терпя постоянные лишения, рискуя жизнью, рыбаки работают за мизерные зарплаты. Профессия тяжелая, пенсия просто смешная, законы меняются каждую неделю, а с ними меняются и правила игры. Что только заставляет молодежь мечтать об этой злосчастной профессии? Любовь к морю?

Эрван трудился в поте лица всю свою жизнь. Никаких отпусков, дорогих покупок. Он всегда довольствовался подержанными машинами, а позднее, когда, наконец, выбился в мелкие предприниматели, стал приобретать подержанные судна – древние посудины, которым он, как мог, продлевал срок жизни. А еще прескверная погода, возвращение в порт с полупустыми трюмами, несчастные случаи… И Ивон.

Он заворочался в кровати, откинул голову на подушку. Маэ часто упрекала его в мрачных мыслях, но как от них избавиться? Он был стар и болен , что бы там ни говорили эти чертовы врачи. А Маэ была молода, красива, энергична. Но разве она не пришла на все готовенькое? Да, она способная, она любит эту профессию, но он-то взял на себя самое тяжелое, а она лишь пожинает плоды. Что произойдет в тот день, когда она выйдет замуж? Каково будет место Эрвана при таком раскладе? Да и найдется ли ему место? Он не хотел терпеть в своем доме какого-то неизвестного зятя, но также не хотел остаться один. Десять лет назад идеальной кандидатурой был Ивон. Только Ивон оказался скотиной, слабовольным трусом, хотя производил противоположное впечатление – славного, мужественного парня. И все-таки его смерть была ужасна, а наказание слишком жестоким. Эрван знал, что видел его той ночью. Ивон что-то привязывал, борясь с креном судна. Несмотря на потоки воды, обрушивающиеся на палубу и темноту, сквозь которую почти не проникал свет прожекторов, он видел Ивона.

– Сестра! – закричал Эрван.

Сейчас он чувствовал резкую боль под правой рукой.

– Сестра… – стонал он, отчаянно нажимая на тревожную кнопку. Зазвучала сирена.

– Обучение включает в себя и методы реанимации, которые я так или иначе знаю, потому что изучал общую медицину до того, как выбрать стоматологию, – напомнил Алан. – Так что я получил разрешение без проблем.

Он помог Кристине перенести баллоны с газом, которые доставили ему из компании «Эр Ликид» [10] «Эр Ликид» (Air Liquide) – «Жидкий воздух». .

– Сейчас его использует всего несколько сотен врачей, но скоро его возьмут на вооружение все стоматологические кабинеты, вот увидите!

Она смотрела на него с таким недоверием, что он улыбнулся.

– Я научу вас держать маску, не волнуйтесь.

– Когда? В вашем графике нет и минуты свободной!

– Вечером. Задержимся после работы на полчаса.

– Можем здесь и заночевать, – иронически заметила Кристина.

– Вы не любите новшества, я знаю. А я их обожаю!

– Меня расстраивает то, что мы будем дышать веселящим газом.

– Почему?

– Им пользовались на ярмарках, где люди платили за возможность посмеяться!

– Это было, по крайней мере, лет сто назад. А потом его стали использовать во всех операционных. Послушайте, точный термин – это «обезболивание при сохранении сознания», а газ называется «эквимолекулярная смесь кислорода и закиси азота». То есть он содержит не более пятидесяти процентов закиси азота. Пациенты не будут корчиться от смеха и изображать клоунов. Он просто снимает страх и неприятные ощущения от обезболивающего укола. Те, кто захотят им воспользоваться, больше не будут вцепляться в ручки кресла.

– Те, кто захотят, или те, кто смогут? Это средство не возмещается страховкой.

– Это цена спокойствия.

Видя, что он не убедил Кристину, Алан добавил:

– В любом случае, я проверю его бесплатно… на вас.

– Вы шутите?

– Разумеется, нет. Его надо опробовать. У вас нет проблем с сердцем, нет астмы, нет синусита, и вы будете прекрасной подопытной свинкой.

Кристина закатила глаза и поставила последнюю коробку с масками на полку. Работать с Аланом было для нее настоящим удовольствием. Она работала бы и бесплатно, и чувствовала бы себя вполне довольной, вот только она плохо переносила затеи своего патрона. Конечно, Алан был серьезным врачом с большой практикой, но это не мешало ему вносить некоторую долю юмора в их отношения. Так же, как и сердечное доверие, которое он к ней испытывал. По возрасту он годился ей в сыновья, и поэтому между ними не было никакой двусмысленности. Она часто задавалась вопросом, почему он до сих пор один, почему не нашел замены этой гадине Мелани. Заменил – только кошкой, козой и лошадью! Она знала, что Алан потерял первую жену при ужасных обстоятельствах, но сам он никогда не упоминал об этом. Впрочем, он вообще не говорил о своей личной жизни.