Элизабет Эльберг - Лучше, чем друзья

Что бы там ни было, она не хотела посвящать меня в суть дела, и мне оставалось лишь уважать ее выбор. Что угодно, лишь бы не стало хуже.

Когда мы только переехали, я постоянно жаловался на холодные зимы Висконсина. Однако я и не подозревал, что настоящим проклятьем для меня станет аномальная августовская жара.

Мы с Китом вместе шли со стадиона.

– Раньше такого не было, Калифорния.

– Раньше никогда не отменяли тренировку?

Он покачал головой:

– Угу. Лютая жара.

Мы дошли до его машины. Он открыл дверь.

– Спасибо, что подбросишь меня, чувак.

– Да без проблем, – он ухмыльнулся. – Прости, что не взял с собой детское кресло.

Блин. Когда уже мне дадут права? Меня бесило, что надо полагаться на родителей или друзей, особенно когда надо было на тренировку.

– Слушай, если завтра тоже отменят, можешь прийти ко мне, побросаем мяч. Днем во дворе тенек.

– Отлично.

Я помолчал немного. Мне было известно, что среди мужчин не принято выражать эмоции, но мне правда было приятно, что Кит так старался мне помочь со спортом.

– И это… спасибо за все, мужик. Без тебя я бы ни за что не попал в сборную.

– Да ладно. Ты бегаешь быстро, как черт. Нам нужны быстрые ребята. Но любовные письма пока мне не пиши, о̓кей? – он засмеялся. – Вот когда сыграешь матч-другой, поймаешь пару мячей – тогда и поговорим.

– Лады. Сначала сыграть матч, потом поймать мяч, потом написать тебе любовное письмо.

Он остановил машину у моего дома.

– Да, но давай проследим, чтобы Макаллан не взревновала. Она суровая штучка. Эх, если бы девиц брали в команду!

Я выпрыгнул из машины и заметил снаружи машину мистера Дитца. Я поспешил внутрь.

– С Макаллан все хорошо?

Я остановился как вкопанный: мама с мистером Дитцем сидели за кухонным столом, склонив головы друг к другу, и разглядывали какой-то листок бумаги.

– Ой! – Мама подпрыгнула со стула. – А ты чего так рано сегодня?

Я перевел взгляд с нее на папу Макаллан и обратно. Что-то подозрительно…

– С Макаллан все хорошо?

Мама встревоженно посмотрела на мистера Дитца. Тот поднялся на ноги.

– Да, да, все в порядке. Я тут просто проезжал мимо…

Он постарался незаметно взять со стола листок, но было совершенно очевидно, что именно он делает.

– А это что? – я показал на бумагу у него в руке.

– Это… Ну… – Они обменялись обеспокоенным взглядом. – Я спрашивал мнения твоей мамы по поводу одной кулинарной штуки, которую хочу подарить Макаллан на день рождения.

По какой-то причине я ему не поверил.

– Правда? Можно мне посмотреть?

– Мистер Дитц уже собирался уходить, – сказала мама.

Дзынькнула кофемашина. Мама никогда не варила кофе для себя одной. Только если у нее были гости.

– Да, – он раскланялся. – Забежал передохнуть с работы. Леви, я хочу сделать дочке сюрприз, так что, будь добр, не говори ей, что я заходил.

Я не хотел врать Макаллан, особенно сейчас, когда наша дружба и так трещала по швам. Она вела себя странно, родители устраивали какие-то тайные собрания… я не мог отвязаться от мысли, что от меня скрывают нечто важное.

Очень загадочно. Но у меня не то настроение.

На следующей неделе мама постоянно висела на телефоне с мистером Дитцем. Не то чтобы она мне об этом сообщила; я подсмотрел имя у нее на телефоне.

Я подумал, что, может, Макаллан знает, что происходит, и пошел навестить ее в субботу перед началом четверти. Обычно я входил без приглашения, но Макаллан в последнее время явно была не в восторге от моего общества. Поэтому я постучал.

– А, привет.

Я ощутил, что она не хочет меня видеть. Наверняка знает, что происходит! И я решил, что не уйду, пока она во всем не признается.

Мы прошли в кухню. На столешнице лежало тесто, и все вокруг было усыпано мукой.

– Я готовлю пасту, – сказала она и принялась месить тесто дальше.

На этом моменте она обычно приглашала меня поужинать. Всегда так было – до того, как она вернулась из Ирландии. С ее приезда мы только раз поужинали вместе: это было в воскресенье, наши семьи собрались вместе. Но теперь от одной мысли, что я сяду с ними за один стол, мне стало не по себе. Слишком много тайн, слишком много неотвеченных вопросов.

Я решил не ходить вокруг да около.

– Ты что-то от меня скрываешь?

Макаллан застыла. Я так и знал.

– Ты о чем? – Она присыпала тесто мукой и отвернулась, чтобы я не видел ее лица.

– Думаю, что-то нечисто. Я же вижу.

Она попыталась отшутиться.

– Нечисто? Ну прости, рассыпала муку! Какое ужасное преступление.

Она рассмеялась, но получилось как-то натужно, неестественно. Она хотела, чтобы я сменил тему.

К несчастью для нее, я был настроен решительно. С меня довольно.

– Да ладно тебе, Макаллан. Я же не идиот. Ты в последнее время меня избегаешь. А вот наши родители, наоборот, внезапно подружились. О чем им говорить, если не о ком-то из нас?

– Не знаю. Они же и правда друзья. Друзьям что, запрещается разговаривать? Уйми свою паранойю. Друзья могут просто болтать.

– Вот именно. А ты как раз со мной совсем не разговариваешь.

Она, проигнорировав мою реплику, старательно раскатывала тесто.

– А ты можешь прерваться? Присядь, давай поговорим. Ну пожалуйста.

Я пододвинул стул, чтобы она села рядом со мной.

Макаллан в нерешительности остановилась. Раньше она никогда не смущалась в моем присутствии.

Она села, держа в руках полотенце. Методично стерла муку с рук, так и не поднимая на меня глаз.

– Макаллан, пожалуйста, скажи, что происходит. Ты ведешь себя совсем иначе с тех пор, как вернулась… Словно мое присутствие тебя тяготит.

Она наконец подняла взгляд, и вид у нее был напуганный.

– Я просто… У меня было время подумать в Ирландии. И все правда изменилось с тех пор, как я вернулась. Я изменилась. Думаю, дело в этом… В том, что я… – Она снова опустила глаза. – Леви, я думаю, наша дружба и так переживает не лучшие времена. Мне не хочется добавлять еще проблем. Можно мы пока замнем эту тему? Пожалуйста.

Я хотел дать ей время… Но разве двух месяцев в другой стране было недостаточно? Я чувствовал досаду и разочарование. Сам я никогда не врал Макаллан, и что-то мне подсказывало, что сейчас она не до конца со мной откровенна. Опять.

Я все переживал за нее и ее чувства, но как насчет меня? Ее отъезд меня очень задел. Я пытался дать ей все, о чем она когда-то просила: мое время, мое внимание, – но этого оказалось недостаточно.

И в этот раз я не виноват. Она сама уехала. Она не была рядом. Она постоянно отменяла наши общие планы.

А я, как дурак, дожидался ее возвращения – но что-то не чувствовал, что она вернулась.

И я устал ждать.

– Ты бросила меня.

Слова вылетели у меня изо рта с такой скоростью, что я не успел их остановить.