Синти Шелтон - Обитель воскреснувших грез

Робер Понже стоял, опираясь на открытую дверцу машины, и жевал сосиску в тесте, обильно политую острым кетчупом, оглядывая открывшееся взору величественное сооружение. Большая гора, маленькая задачка. Он не придавал серьезного значения тому, что ему поручили.

Хозяин в этот раз слишком перестраховался. Но — работа есть работа. Объект направился в сторону замка. Ехать следом было бы слишком глупо. Но сейчас объект вне поля его зрения. Это — нарушение строгой инструкции хозяина. Скорость умственной работы, которую Робер сейчас лихорадочно проделывал, никак не выражалась внешне: его поза была расслабленной, а движения — ленивыми. Он доел хот-дог, вразвалку подошел к торговцу бутербродами и заказал вторую порцию и кофе в пластмассовом стаканчике.

— Домик с привидениями? — поинтересовался он сквозь зубы, протягивая продавцу мелочь и кивая на замок.

Торговец усмехнулся.

— Не исключено. Хотя те компании, которые там водятся, наверняка их распугали.

— Слишком веселые компании?

— Еще какие. Вечерами устраивают пляски, от которых самому черту стало бы страшно.

— Золотая молодежь развлекается?

— Если бы молодежь, мсье. А то ведь и почтенные старцы попадаются. Настоящая обитель греха.

— Бордель, что ли?

— Если бы!.. Официально — приличное место. Пансионат для отдыха. И еще какой-то научный институт. Но что там творится, вы бы видели!

У меня там младший брат шофером работает. Иногда захожу к нему.

— Ну и чего там?

— Ну, вот позавчера через костер голыми прыгали. Какой-то древний славянский праздник праздновали. Отвратительное зрелище.

— Вы, наверное, католик, — улыбнулся Понже.

— Конечно, — гордо ответил продавец. — И таких зрелищ на дух не переношу. На месте мэра давно бы прикрыл эту лавочку. Но наш мэр, к несчастью, слабый человек…

— Берет?

— Ах, мсье. Я уже давно не видел человека, который бы не брал, если ему дают.

— Послушай, парень… — Робер задумчиво вытащил из нагрудного кармана клетчатой рубашки банкноту, — тебя как зовут?

— Мигель, мсье.

— Послушай, Мигель… У меня серьезная проблема… Сдается мне, что моя невеста заглянула в это исчадье ада на огонек. И мне это совсем не нравится. Она у меня с причудами. Родители в шоке, у нас через две недели свадьба. Не знают, что и думать. Разыскиваю ее по всему побережью. Если она здесь… Я тоже терпеть не могу таких вот мерзостей. Помоги, а?

Продавец не сводил взгляда со скомканной бумажки в руке Робера.

— Да пожалуйста… Нет проблем. Я в семь заканчиваю. Провожу вас, о чем разговор.

— Гы классный парень, Мигель, — Понже положил купюру на стойку. — Сдачи не надо. Я подъеду к тебе в семь.

— Буду ждать, мсье, — Мигель поклонился.

Это был не лучший вариант. Но Понже очень надеялся, что до семи с Жаклин ничего не случится.

Для сотрудников пансионата она продолжала оставаться строгой и требовательной хозяйкой, для живущих в нем — обаятельной и жизнерадостной женщиной. То, что происходило в последние дни в ее душе, не касалось никого. Самому близкому человеку она сейчас не призналась бы, что она испытывает. Черная пустота, как когда-то много лет назад, вновь охватила ее. Она не думала, что то состояние может вернуться. Мосты были сожжены, старая жизнь забыта, та растерянная и глубоко несчастная женщина исчезла навсегда, чтобы возродиться в другой — цельной, благополучной, счастливой. Десять лет она настойчиво и целеустремленно забывала. И вот в ее пансионате появилась девушка.

Чтобы зачеркнуть все эти годы и вернуть к прошлому.

Прошлое не было абстрактным. Оно явилось вживую, с прекрасными льняными волосами и печальными серыми глазами.

Была минута, когда она была готова броситься навстречу этому прошлому, признаться во всем… Но характер, выработанный за эти десять лет, удержал ее от безумного поступка. Хорошо, что Пьер уговорил девушку уехать. Как она разыскала его? Ах да, по фотографии. Необходимо распорядиться, чтобы фотографирование в пансионате свести на нет. Естественно, так просто не запретить, но сделать что-то, чтобы не возникало желания фотографировать. Жан может что-нибудь придумать, он неистощим на выдумки. Теперь вроде бы все в порядке, девушка уехала… А ей остались горечь и воскресшие воспоминания. Что же ей делать?

В дверь постучали. Она рывком поднялась с кровати, на которой лежала одетой поверх покрывала, что с ней редко случалось. Вошел Жан Дюбуа.

— Привет. — Он подошел к ней и слегка обнял.

— Привет. — Она отстранилась, чтобы поправить волосы.

— Хандришь?

— Нет, Жан, все в порядке. Немного устала, вот и все.

— Может, съездим куда-нибудь? Развеешься.

— Вряд ли. Лучше расскажи, как там наша новая гостья. Не нравятся мне эти приезды без приглашения.

— Трудно сказать, дорогая. Я попытался прощупать. С одной стороны, она явно из полиции или еще из чего-нибудь похожего. Я намекнул, что догадываюсь, она не стала отрицать. С другой стороны, похоже, что она приехала к нам по той же самой причине, что и большая часть наших постояльцев. Кажется, молодая красивая баба. А нервы ни к черту. Что-то у нее серьезное случилось в жизни, я это всегда чувствую, ты же знаешь. Простой тест не выдержала. Если бы была с заданием… В таком состоянии ее бы просто не послали. Ей явно нужна наша помощь. И наше лечение…

— Для тебя, Жан, все люди — твои возможные пациенты.

Жан скривил рот в ухмылке:

— Покажи мне человека, не снедаемого психическим недугом, и я заплачу тебе десять тысяч. А уж эта девочка явно не в себе.

— Дай Бог, Жан, чтобы ты не ошибся. Не люблю я этих скрытых проверок. Хотя нам особенно нечего скрывать…

— Конечно. Но лучше бы, чтобы никто не совал лишний раз своего носа. Ты понимаешь, о чем я…

— Мог бы не говорить…

— Прости. Хочешь, поужинаем в городе?

— И оставим все на этого малохольного Бориса? Кстати, я подумываю, чтобы его уволить.

— Но с этим столько проблем… Давай это обсудим позже. Ну что, поедем?

— Я хочу остаться здесь. Скажу, чтобы принесли ужин сюда, хорошо?

— Как скажешь, дорогая.

Жан Дюбуа подошел к ней и ласковым, но властным жестом одной рукой обнял ее, а второй стал поглаживать затылок под спутавшимися светлыми волосами. Она прикрыла глаза и прижалась к нему, и никто в этот момент не узнал бы в ней властную и жесткую хозяйку пансионата «Счастливая обитель» — мадам Брассер.

Жаклин разбудил телефонный звонок.

— Вы еще спите? — раздалось в трубке. — Вставайте, соня. Посмотрите, какое прекрасное утро!

Она не сразу сообразила, где находится. Огляделась по сторонам, пошарила на столике в поисках часов. Но, видимо, она оставила их вчера в ванной.

— Который час? — спросила она хриплым голосом, обычным для нее по утрам.