Синти Шелтон - Обитель воскреснувших грез

— Скажите, миссис Саймон, — перебила ее Жаклин. — Этот Касуэлл… он знает, что вы в курсе его финансовых отношений с пансионатом?

— Нет, не думаю. У него не было возможности узнать об этом.

— То есть вы у него ни о чем не спрашивали?

— Нет, конечно. Я не люблю, когда что-то происходит за моей спиной… Но чтобы припереть его к стенке, мне нужны факты.

— А документы?

— О, эти документы очень быстро исчезли, Ни водной финансовой программе теперь ничего не сыскать. Но я привыкла верить сотрудникам своей разведки, поскольку их надежность проверена не однажды. Если что-то попалось даже один раз им на глаза, значит, это было. Мои люди могут взломать любую защиту и прочесть любой, даже самый засекреченный файл. Но эти документы не были засекречены — промелькнув один раз в сводке, они просто исчезли. И это подтвердило мои подозрения в том, что происходит что-то очень серьезное. Я не хочу забивать вам голову подробностями нашего бизнеса, но могу сказать, что есть вещи, которые охраняются от чужих глаз достаточно тщательно. Но до сих пор Касуэлл ничего не скрывал от меня. А если он что-то скрывает, то это чрезвычайно серьезно и опасно. Я имею в виду не только свою личную безопасность.

Жаклин встала и начала медленно прохаживаться по гостиной. Все рассказанное Джессикой было достаточно неожиданно. Если Барбара влипла в какую-то таинственную историю сильных мира сего, вполне возможно, что ее уже нет в живых. Кроме того, возникала еще одна серьезная проблема — что-то явно противозаконное происходило в клинике. И этим тоже придется заняться. Но как проникнуть в святая святых замка?

— По-моему, у вас есть один-единственный шанс разгадать загадку обители мадам Брассер, — словно угадав ее мысли, сказала миссис Саймон.

— Какой?

— Я уже говорила, что провела в замке целый месяц. На моей памяти среди отдыхающих попадались очень… ну, скажем, очень неуравновешенные психически люди. Жан Дюбуа как-то мельком заметил мне, может быть, сам не сознавая, что дает мне некоторую информацию… Он заметил, что такие люди — его хлеб. Он ведь профессиональный психолог и психиатр. Так вот, эти люди скоро переставали мелькать в группе отдыхающих. Не помещал ли он их в свою клинику для исследований?

— Вы хотите сказать, Джессика, что попасть в клинику можно единственным способом?

— Я рада, что вы поняли меня. Правда, это может оказаться весьма опасным для здоровья или даже жизни. У меня есть только подозрения и ничего, кроме подозрений. Сначала я думала сама пробраться таким путем в клинику и даже пожаловалась Дюбуа на депрессию. Но он, к сожалению, не заинтересовался моим «диагнозом». Да и сроки моего отъезда уже подходили…

— Я попробую, — сказала Жаклин в раздумье, — у меня был опыт общения с некоторыми… сумасшедшими.

В этих спектаклях в замке есть масса возможностей продемонстрировать… оригинальность.

Карнавал был в полном разгаре. Весело кружились в тарантелле пары, прыгали фантастические и сказочные существа в красочных масках, музыканты старались вовсю. Покинув очередного партнера, Жаклин, смеясь, схватила со стола бокал с шампанским и залпом выпила его.

— Мне никогда еще не было так весело! — восторженно крикнула она Жану Дюбуа, который стоял неподалеку и не сводил с нее восхищенных глаз. Он подошел к ней, обрадованный, что девушка заметила его.

— Некоторые местные жители убеждены, что мы занимаемся здесь развратом. Но разве это разврат — как следует повеселиться, потанцевать, легко пообщаться с приятными и веселыми людьми? Эпикур вовсе не был развратником и не проповедовал разврат, когда создавал свою философию радости. Живя в этом жутком, требующем постоянного напряжения мире, разве плохо иногда отдаться воле волн радости и любви?

— Совсем неплохо! — Жаклин еще продолжала смеяться, но какая-то часть ее подсознания уже посылала ей сигнал тревоги. Девушка схватила Дюбуа за руку и потащила танцевать, чему тот был несказанно рад, но при этом она все-таки пыталась понять, что случилось.

Все окружающее не претерпело никаких изменений: так же танцевали пары, прыгали черти и ведьмы, арлекины и коломбины, веселые раскрасневшиеся лучники-официанты разносили напитки. Так же весело играла музыка. Над головой то и дело вспыхивали фантастической красоты фейерверки. Жаклин закружилась с Дюбуа в быстром вальсе, и в череде мелькающих лиц вдруг возникло и пропало знакомое лицо. Жаклин резко остановилась.

— Простите, Жан, у меня что-то слишком закружилась голова, — сказала она, виновато улыбаясь.

— У меня, признаться, тоже, — засмеялся он. — Может быть, прогуляемся вдоль озера? Или, еще лучше — хотите покататься на лодке?

— На лодке меня укачает, — в ответ засмеялась она. — А вот прогуляюсь с удовольствием.

Они протиснулись сквозь ликующую толпу и вышли за пределы площадки, на которой резвился и бушевал карнавал. Жаклин огляделась. По берегу озера гуляли пары, предпочитающие более спокойный досуг. Какие-то мальчишки, видимо, местные, плескались у берега в воде, с громкими криками приветствуя вспышки фейерверка. Здесь же на берегу расположились торговцы, предлагающие вино и сувениры местного производства. Похоже, они извлекали изрядную пользу от таких вот мероприятий заведения мадам Брассер. Жаклин слушала легко льющуюся речь Жана, а в голове стучало одно: показалось или нет? Показалось или нет? Ну не сошла же она с ума?

— Вы чем-то обеспокоены? — спросил Дюбуа, на половине фразы прервав свой рассказ.

— Нет, с чего вы взяли? Просто показалось, что увидела знакомую.

— А… ну, это не исключено. Сюда многие приезжают на уик-энд — просто поглазеть на наши праздники.

— Наверное… Но хотелось бы убедиться, не померещилась ли она мне.

— В чем же дело? Давайте поищем.

Они вернулись обратно и стали прогуливаться вдоль праздничной площадки. Хохот, веселый визг и гам на фоне громкой музыки создавали впечатление огромного бедлама. Жаклин начала уставать от этого веселья. Она недовольно отвернулась от слишком назойливого парня в сомбреро, предлагающего пирожки и пиво, и увидела. Увидела Барбару. Или девушку, очень похожую на нее. Все окружающее и все звуки на секунду исчезли из сознания Жаклин.

— Прелестно, — пробормотала она.

— Что? — спросил удивленный Жан.

— Пиво с пирожками. И сомбреро.

Жан Дюбуа посмотрел на нее с подозрением.

— Не смотрите на меня так, со мной это случается. У меня настроение очень резко меняется. От любой мелочи.

— Мы его уволим, черт возьми! — сказал Дюбуа. — Если он способен портить настроение нашим гостям.

— Бросьте, может быть, кому-то он, наоборот, его поднимает.

Во время этой бессмысленной болтовни Жаклин украдкой наблюдала за девушкой, которая прошла вдоль площадки и подошла к коренастому лысоватому мужчине средних лет. Тот обнял ее за талию и они направились в сторону парковки машин.