Ульяна Соболева - Петля [СИ]

Ахмед уже начал требования выполнять. Две недели — и забуду вообще о его существовании. Не жилец он. Пристрелят свои же, как собаку, и забудут, как звали. А о дочери его пусть родственники заботятся. Увезти ее надо. Из дома своего и из страны. Слишком многое на кону — Ахмед, сука, так просто не успокоится, так просто не сдастся. Любую лазейку искать будет. Я за каждым шагом его следил, но все равно напряжение бешеное чувствовал. Если человека в тупик загнать — у него все силы активизируются, на рожон полезть может. А пока девица эта рядом со мной — его воля парализована. Выполнит все условия — поставим во всей этой истории жирную точку и будем жить, как раньше. А дочь ее в последний раз видит — у них не может быть ничего общего.

Сколько тебе нужно времени, Александра, на сборы? Через полтора часа нам нужно выехать.

Я справлюсь, Андрей… Спасибо за гостеприимство.

Я смотрела, как он что-то сосредоточенно читает у себя в планшете. На лице ни одной эмоции и даже заинтересованности тем, что он там видит. Иногда мне начинало казаться, что он не человек, а какая-то машина, запрограммированная на определенные действия, что даже его мимика и эмоции четко дозированы посуточно. С редким исключением тех моментов, когда он все же терял контроль со мной… Мне хотелось надеяться, что это была потеря контроля, а не тонкая психологическая игра с моими чувствами.

И в тоже время все это сильно завораживало. Мне нравилось наблюдать за ним, когда он не видел, что я смотрю. Такое случалось слишком редко. Рассматривать черты лица, отмечать каждую деталь, словно запоминая. Пока мне не стало скучно и я не начала ерзать на своем сиденье, поджимая ноги под себя. В узкой юбке до колен это было не так уж удобно сделать. Одежду для меня выбрал сам Граф. Он теперь пристально следил за моим гардеробом. Видимо, мой вкус его совершенно не устраивал. На мое замечание, что я в этом отстое никуда не поеду, он сказал, что я могу поехать голая, потому что нагота и мои наряды — это почти одно и тоже. Наивный. Женщина может выглядеть голой в любой одежде, если захочет. Не знаю, где я слышала эту умную фразу, но она почему-то крутилась сейчас у меня в голове, пока я устраивалась на сиденье и расстегивала верхние пуговицы блузки, завязывая волосы в высокий хвост.

Мне принесли кока-колу, и я долго пыталась открутить крышку. Психанула и поставила на стол. Не отрываясь от планшета, Воронов протянул руку, открыл напиток и поставил обратно.

— Спасибо, — буркнула я.

Я все ждала, пока он обратит на меня внимание, но, видимо, это не входило в его планы сегодня. Мистер Равнодушие и Невозмутимость решил меня игнорировать. Я потянулась за листом рекламного флаера, он оказался чистым с обратной стороны. Повертела его в руках и все же решилась к нему обратиться.

— Эм-м-м, простите за беспокойство, Ваша Светлость, а у вас ручки не найдется?

Он тут же перевел на меня взгляд, и у меня, как всегда, перехватило дыхание. Не могу привыкнуть к его глазам. Только глядя на них, я начинала понимать выражение "бархатные". Цвет насыщенный, шоколадный, с поволокой. И всегда тяжелый. У него очень большие глаза, всегда чуть прикрытые веками с длинными ресницами. Кажется, что цвет там внутри именно бархатный, а еще в них есть глубина. Непостижимая, как бездна. Невозможно понять, что там происходит на дне. И меня, как всегда, током по всему телу, крошечными мурашками. Когда он смотрит, мне кажется, что я на дьявольском аттракционе, и лечу на бешеной скорости в никуда.

— Зачем?

— Не бойся, я не всажу тебе ручку в шею. Порисовать хочу.

Бровь слегка приподнял, а мне за это выражение лица хотелось его чем-то больно стукнуть.

— Ты прям кладезь талантов. Умеешь рисовать?

— Какая разница. Мне просто хочется рисовать. Скучно с тобой. Ты как робот-андроид.

— Скучно значит? — он усмехнулся, и взгляд слегка потеплел. Я не знала, как он это делает. Умеет разговаривать взглядом, если хочет. Меняет выражение, оттенки. Никогда и ни в ком не замечала ничего подобного. Манипулятор чертов.

— Тоска зеленая. Тебе не говорили, что ты зануда?

— Говорили. Но клоуном быть обиднее, согласись?

Он достал из кармана пиджака красивую серебристую ручку "паркер" и протянул мне.

— Рисуй. Развлекайся, деточка.

Я взяла ее с улыбкой, от которой, по идее, он должен был упасть замертво.

— Что такое? Уже перехотелось?

— Нет. Просто бесишь. Ты как будто не человек, а какое-то устройство.

— Какое? — склонил голову к плечу, и во взгляде теперь блеснул интерес.

— Сложное, хитрое, но вечно одинаковое. Предсказуемо нудное.

Теперь Андрей выглядел совершенно заинтересованным и приподнял брови в искреннем изумлении.

— Даже так. Хм. Действительно бешу. Не соврала. То есть я, по-твоему, не человек?

— Ты просто какой-то ненастоящий.

— А что в твоем понимании — настоящий?

— Ну вот мы летим, а ты сидишь, как изваяние, уставился в свой планшет. Ни одной эмоции на лице. Я даже уверена, что ты там или на сайте "форекса" зависаешь, или журнал "Форбс" листал. Притом тебе ведь совершенно неинтересно это делать, но ты делаешь это при каждой поездке.

Я замолчала, ожидая реакции и понимая, что, кажется, меня понесло куда-то не туда.

— А чего ты замолчала? Продолжай. Мне ужасно интересно.

— Ужасно?

— Да. Прям до дрожи.

— Ты не умеешь веселиться, радоваться жизни, у тебя все расписано по часам и по минутам. Ты всегда знаешь, что в твоей жизни произойдет завтра и послезавтра. Скучно, короче.

— А может быть, надежно и практично?

— Неа. Скучно до оскомины.

— Ну хорошо, а что, по-твоему, я должен был бы делать в самолете, если бы был… как ты там сказала — настоящим?

— Ну, например, поиграть в какую-то игру, пообщаться.

— С тобой? — осмотрел с ног до головы и взгляд задержался на моих ногах, которые я поджала под себя. Он демонстративно долго смотрел на мои колени, а я заставила себя не отреагировать и не одернуть юбку. Мне нравилось, КАК он смотрит… как меняется выражение лица и заостряются черты.

— Здесь есть только я. Значит, со мной. Но ты можешь и сам с собой. Было бы забавно.

— Мы, кажется, уже определились, что я не клоун, да? Хорошо, давай поиграем. Есть предложения?

Я аж поперхнулась кока-колой. Он это сейчас серьезно или издевается надо мной? Хотя не похоже, даже планшет отложил и смотрит прямо на меня. Выжидательно.

— Есть. Давай в "правду и действие". Играл когда-нибудь?

— Конечно.

Улыбается, открутил крышку на минералке и, широко приоткрыв рот, сделал несколько глотков, а я засмотрелась на его скулы и на струйку воды на подбородке. Стиснула ручку.

— Хорошо. Ты первый.

— Правда или действие?

— Действие, Воронов.