Мария Акулова - Душа на осколки [СИ]

— Давай проверим, кого он ринется спасать первой? Кого успеет спасти.

— Нет, — Альма мотнула головой, направляясь к двери. Теперь ей стало откровенно жутко. Не за себя. За то, что сумасшедшая создает ловушку для Ринара. Он ведь ринется. Обязательно ринется. Девушка знала, что дергать ручку бессмысленно, но все равно раз за разом рвала, надеясь на чудо.

— Почему? Боишься, что выбор будет сделан не в твою пользу? Зря. Сейчас-то шансов у тебя больше. Сейчас он искренне считает, что любит именно тебя.

Не слишком внимательно слушая, о чем говорит собеседница, Альма помчала уже к окнам. Попыталась разбить стекло, но предметы от него отскакивали, даже не долетая, приблизительно так, как от созданного Ринаром щита.

— Лучше присядь, успокойся, подумай о хорошем. Если они подожгут дом, сюда огонь дойдет не сразу. А будешь там метаться, скоро станет мало воздуха. Мне-то все равно, а вот тебе неприятно.

— Сумасшедшая! — очередная полетевшая в стекло ваза отскочила, упала на пол, разлетелась на кусочки.

— Я бы сказала — отчаявшаяся. Мне правда уже нечего терять. Зачем жить, если его выбор падет на тебя? А так, возможно, он поймет, что ошибся.

Метнувшись к двери, Альма с силой садануло по ней кулаком.

— Аргамон!!! — отчаянный крик не принес желаемого результата — с той стороны не откликнулись. — Аргамон!!!

— Он слышит.

Спокойствие сидящей на софе женщины убивало. Она следила взглядом за тем, как Альма мечется по комнате, хватает сподручные предметы, бросает их в окна, пытается взломать дверь каминной кочергой.

— Слышит, но сделать ничего не сможет. Откроет только Ринар, если захочет. И вынесет одну. Будь уверена, отсюда выйдет одна. Во второй раз я запечатаю дверь так, что открыть не сможет уже никто.

— Аргамон!!!

— Перестань кричать, девочка.

— Это игры со смертью! — воздуха уже не хватало. Альме казалось, что жар факелов действительно начинает завладевать зданием.

— Нам ведь не впервые играть со смертью, Альма. На что ставишь? — Наэлла откинулась на спинку софы, блаженно прикрывая глаза.

Аргамон слышал ее крик. Стоял у лестницы, смотрел вниз, а слышал только ее крик. Она звала на помощь. Звала его. А он не мог пошевелиться. Не мог снять руки с перил, не мог сделать навстречу ни шага.

— Вы никогда еще не были так жестоки…

— Ты никогда еще так не нарушал.

— Но ведь это не спасло…

— Не спасло.

— Мы знаем, что в вашем доме кальми, — держа один из сотни факелов в руках, к порогу особняка подошел предводитель стихийного мятежа. Ринар узнал его — кузнец, который всегда с удовольствием исполнял заказы лорда, а потом искренне радовался щедрой благодарности за быструю работу.

Часто, друзья могут стать врагами в один момент, что уж говорить о лордах и благодарных им горожанах?

— Чушь, — Ринар обвел взглядом толпу, прикидывая количество мятежников и их потенциальную опасность. Около трех сотен. У него же в распоряжении двадцать гвардейцев. Среди пришедших с факелами — часть городской стражи, другая же, судя по всему, решила на происходящее закрыть глаза.

Первое, что сделал Ринар, выскочив из кабинета, распорядился будить слуг. Он искренне надеялся, что все обойдется, но всегда лучше перестраховаться.

По толпе пронесся недовольный гул.

— Мы хоть и не лорды, но за дураков нас не считайте. Все знаем.

— Неужели я вышел бы к вам, считай вас дураками? Какой смысл в разговоре с дураком? А я готов говорить.

Ответили Ринару не сразу. По толпе вновь пронесся гул, теперь уже с толикой сомненья.

— Разговоры нам не нужны, — к сожалению, на предводителя ответ произвел не тот эффект, что на засомневавшуюся толпу. Он ощетинился. — Отдайте кальми. И мы уйдем.

— Вы пришли за этим?

Конюх обернулся, будто сам толком не знал, зачем пришли, а потом, увидев в толпе несколько кивков, вновь придал голосу и взгляду уверенности.

— Да.

— Тогда расходитесь, добрые люди. Здесь кальми нет.

— Кто ж тебе поверит?! — из толпы послышался хриплый женский голос. Кому он принадлежал, увидеть было невозможно. Но вопрос поддержало дружное улюлюканье. — Когда это лорды нам правду говорили? Только и можете, что налоги драть, жить припеваючи, да продлевать себе удовольствие, на нашем горбу заработанное!

Загудев, толпа сделала шаг к крыльцу. Ринар почувствовал жар факелов куда более отчетливо, а еще услышал, как зазвенели доспехи отступивших стражников. Их правда мало. Намного меньше, чем нужно, чтоб усмирить разъяренных мятежников.

— Отойди, — это понимал Ринар и, к сожалению, понимали остальные. Расхрабрившийся кузнец поднялся на первую ступеньку крыльца, выражая серьезность намерений. — Если правду говоришь, мы проверим. Не найдем кальми — уйдем, еще и извинимся. Найдем — пеняй на себя.

— Я не приглашал.

И если раньше Ринар еще надеялся, что удастся разойтись с миром, теперь понимал — нет. Сегодня — нет.

— А нам приглашения не нужны. Это наша земля. Куда хотим, туда идем. А стражи твои — вон, вроде не глупые, поняли уже, что с нами тягаться не стоит.

— Со мной тоже… Не стоит, — сдерживать злость стало сложно.

— Отойди…

Два тяжелых мужских взгляда скрестились. Ринар готов был стоять насмерть. Если понадобится — сам. Это наверняка читалось в его глазах. И он сильно сомневался, что предводитель мятежников готов на то же.

Будь они один на один, вопрос решился бы быстро, а так… Толпа имеет чудодейственное свойство. Она придает силы, уверенности в себе и осознания себя частичкой целого. Огромного, единого, непобедимого целого.

Вновь гул голосов и вся толпа, придавая уверенности вожаку, несется к крыльцу.

Действовать нужно было быстро. Ринар сделал шаг назад, взмах рукой, шепот, и вокруг дома замерцал щит. К сожалению, далеко не такой, как у того поместья, в котором содержалась Альма. На тот он потратил неделю времени и тонну энергии. Теперь же костерил себя последними словами за то, что не подумал обезопасить и это поместье.

А не подумал по одной простой причине: раньше Альма была там. Самое дорогое его сокровище было в безопасности, а остальное уже не интересовало. Мятежа он не боялся ровно до того момента, пока он не мог коснуться его Души.

— Попробуете подойти — умрете.

И это тоже было ложью. Этот щит не должен был пропустить ничего живого. Но его максимум в том, что смельчака могло бы отбросить на несколько метров. Отбросить первого, второго, третьего, а четвертого уже не сдержало бы. Вот только смельчаков не нашлось. Все застыли в нерешительности.

— Не угрожай нам, лорд, — кузнец тоже отступил, с опаской разглядывая сияющее марево, разделяющее теперь дом и окрестности.

— Я не угрожаю. Защищаю свое. Вы собираетесь ворваться в мой дом. По всем законам имею право защищаться.