Мария Соареш - Земля любви

— Верно, — честно признал Матео.

— Ну так и будем говорить как тесть с зятем. Однако я хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовала и Розанд. са Матео не возражал. Во время этой беседы с тестем он отказался от свадебного путешествия в Европу и попросил дать ему возможность самому решать проблемы итальянских работников.

— Попробуй, сынок, — сказал ему Гумерсинду.

И вот тут Матео просиял, подумав, что в первую очередь займется земельными наделами.

Гумерсинду же подумал, что из этого парня получится недурной помощник, лишь бы только сложилась его жизнь с Розаной.

Но семейная жизнь Розаны явно не ладилась. Матео с той самой первой ночи больше не приближался к ней.

— Я поклялся, что и пальцем тебя не коснусь, дорогая, — сказал он. — И ты увидишь, что так оно и будет.

Кому могла пожаловаться Розана? Никому. Она сама постелила себе эту постель, и спать ей теперь было холодно и жестко.

— А вот Анжелика и вовсе отказалась стелить себе брачную постель и была готова разорвать помолвку, так напугала ее кровавая простыня сестры. Услышав от дочери такое чуть ли не в канун свадьбы, Гумерсинду схватился за голову:

— Только этого позора мне еще не хватало! Разорвать помолвку! Да ты в уме ли, дочка?! — закричал он. — За что мне такое наказание? Ну-ка, вразуми ее, Мария.

— Я всегда считала, что Анжелике будет куда лучше в монастыре, — проговорила та, поджимая губы.

— На самом деле она просто не знала, как взяться за такую щекотливую тему.

Леонора оглядела все семейство, попавшее в небывалое затруднение, и отправилась в комнату Анжелики.

Она заговорила с ней по-дружески, с юмором, и Анжелика охотно пошла на разговор.

Что уж говорила девушке Леонора, неведомо, только Анжелика, выйдя вместе с ней из комнаты, сказала:

— Я поняла тебя: главный путь к сердцу мужчины — желудок.

— И постель, постель, — добавила Леонора.

Услышав это наставление кухарки, Мария сказала мужу: — По-моему, Леонора все-таки немного развратная.

А Гумерсинду ответил:

— И слава Богу, если она сумела избавить нас от позора!

Минуты надежды сменялись у Жулианы часами безнадежности. Стоило ей остаться в доме наедине с доной Жанет, как силы оставляли ее, а жить больше не хотелось. Она чувствовала в будущей свекрови ту непримиримую враждебность, которую не преодолеть никаким терпением и смирением.

— Если она меня так ненавидит, как же она будет ненавидеть моего ребенка? — пугалась Жулиана. — Что же мне делать? Куда деваться?

Она не могла объяснить Марко Антонио, что у его матери есть тысячи способов сделать ее жизнь в доме невыносимой — упрекать, напоминать о прошлом, обвинять в том, что она портит жизнь ее сыну, да имало ли еще в чем? А внешне все выглядело необыкновенно благопристойно — Жанет расхаживала по дому прямая как палка, сверлила каждого своими пронзительными черными глазами, не повышая голоса объясняла Жулиане, что та невоспитанная, необразованная, бесхозяйственная и годится разве что в помощницы кухарки.

Слушая вечером Марко Антонио, Жулиана снова преисполнялась надеждами, верила, что преодолеет свою несчастную любовь, которая камнем лежала у нее на сердце, что их обоих еще ждут светлые дни. Но с Жанет она проводила куда больше времени, и отчаяние проникало в ее душу все глубже и глубже.

— Куда мне деваться? Куда? — повторяла она.

Марко Антонио прекрасно знал свою матушку, понимал, что Жулиане с ней приходится несладко, и старался почаще брать жену с собой. Приезжая с ней в банк, Марко Антонио просматривал бумаги, потом в городе они вместе обедали, и Жулиана снова возвращалась под крылышко госпожи Жанет.

На этот раз в банке они снова застали сеньора Алтину. С необычайно довольным видом он рассказывал, какую пышную свадьбу закатит своему сыночку. Как ему нравится будущая невестка, робкая будто зайчонок, но сметливая и очень умненькая.

— Денег я на свадьбу не пожалею, не то что Гумерсинду, когда выдавал замуж свою старшую. Свадьба была скромнее скромного. Правда, и выдавал он ее за итальянца из бараков.

При этих словах Жулиана насторожилась и стала слушать очень внимательно.

— Итальянец — парень из себя хоть куда! Видный, красивый, но бедняк бедняком, вот Гумерсинду и не пожелал на него тратиться.

— А как зовут зятя сеньора Гумерсинду? — поинтересовалась Жулиана.

— Матео, — с готовностью отозвался Алтину. — Матео Батистелли.

Сердце у Жулианы заколотилось быстро-быстро, она постаралась его унять глубоким вздохом и насильственно улыбнулась. Она не сомневалась, что это ее Матео. Наконец-то она его нашла! СР отраса

Марко Антонио сразу понял состояние Жулианы и постарался дать ему объяснение:

— Мы потеряли брата моей жены. У нас были сведения, что он уехал в Аргентину, его тоже зовут Матео.

— Ваша жена тоже Батистелли? — осведомился Алтину. — Тогда добро пожаловать на фазенду «Эсперанса»! Вы познакомитесь с множеством Новых родственников! Найдете не только брата, но и новую сестру! Она настоящая красавица. А уж вашего брата любит, просто глаз не сводит.

— Девичья фамилия моей жены Эсплeндоре, — сухо заметил Марко Антонио. — Мы спешим, позвольте откланяться.

Он взял жену под руку и увел ее, опасаясь, что дальнейшие подробности только ухудшат самочувствие Жулианы.

А в груди Жулианы бушевала буря. Она была обманута, но когда? Да и тот ли это Матео? Что же? Значит, он в самом деле женился? Или сбежал от женитьбы в Аргентину?

Она вопросительно смотрела на Марко Антонио, во

— Ты очень хочешь с ним познакомиться? — спросил он грустно.

— Да! — со страстью ответила Жулиана. — Поедем в «Эсперансу». Немедленно!

— Немедленно я не могу, — сказал Марко Антонио. — Подожди несколько дней. Сын сеньора Алтину — мой друг юности. Мы уже получили приглашение на свадьбу. Там ты увидишь и этого Матео.

— Но я вовсе не хочу видеть его на свадьбе! — горячо возразила Жулиана. — Я хочу убедиться, тот это человек или нет, и если тот, то поговорить!

— И все-таки потерпи несколько дней, я постараюсь чтото разузнать, — пообещал Марко Антонио.

— Ты уже разузнавал! — с сердцем упрекнула его Жулиана.

— И что же? Мои сведения оказались неверны? Я говорил тебе, что какой-то Матео женился на дочери хозяина фазенды, другой уехал в Аргентину. Какой из них твой, я не знаю. Или ты думаешь, на свете один-единственный Матео?

Жулиана вынуждена была признать справедливость слов Марко Антонио, а он счел, что сама судьба, распорядившись таким образом, приняла его сторону, сняла с него груз вины за допущенную ложь и сделала ее правдой.

— Поезжай домой, а вечером мы все с тобой решим, – сказал он, помогая Жулиане подняться в экипаж.