Мария Соареш - Земля любви

Жанет по праву могла участвовать во всех самых пышных балах и празднествах, но ее туда не приглашали, несмотря на ее парижские туалеты, а может быть, еще и из-за них, зато охотно звали поухаживать за больными в монастырском приюте или понянчить приютских детей — время от времени девушки из благородных семейств отваживались и на такие посещения. Если готовилась прогулка на яхте, или пикник, или велосипедная прогулка, посыльный с запиской не являлся за Жанет, зато она неизменно получала приглашение навестить вместе с какой-нибудь старой девой бедное семейство на окраине.

— Приданое бедных и благородных девушек — щедрое сердце, — со вздохом говорили ей богатые родственницы и просили составить компанию полуслепой тетушке, пока все остальное семейство отправится в театр.

Очень скоро сообразив, что богатая родня готовит ей участь отзывчивой старой девы, Жанет перестала навещать родных. Отец продолжал охотно их навещать, но так часто и так беззастенчиво просил в долг, что мало-помалу двери богатых гостиных оказались закрытыми перед вернувшимся на родину аристократом, о чем сам он очень и очень сожалел, вновь занявшись скачками и певичками. Ему были нужны деньги, и он добывал их всеми правдами и неправдами. Жанет сидела одна, копя обиды на жесткий и несправедливый мир. Когда кредиторы стали грозить отцу тюрьмой, он нанял себе адвоката, чтобы тот разбирался с его кредиторами и долгами. Так в их доме появился Франческо Мальяно. Жанет смотрела на него, как смотрела на всех слуг в доме, Иными словами, как на пустое место.

В один прекрасный день отец с иронической усмешкой сказал ей:

— У меня попросили твоей руки!

Жанет вспыхнула, теряясь в догадках. Она вопросительно посмотрела на отца.

— Но я же никуда не выхожу... — начала она. — У тетушки...

— Он заходит сюда, — с той же иронической усмешкой сообщил отец.

Трудная работа мысли отразилась на лице дочери, отец ее не торопил, наконец Жанет осенило — адвокат?! Это было почти оскорблением!

— Он заплатит мои долги и выкупит из заклада земли, которые пойдут тебе в приданое, — прибавил отец, испытуоще глядя на дочь.

— Это сделка? — уточнила она с закипающим гневом.

— Я бы на твоем месте согласился на нее, — миролюбиво сказал отец. — У замужней женщины куда больше свободы. Почему бы и тебе не пожить в свое удовольствие?

Если бы Жанет пошла нравом в своего отца, то циничная правда его слов была бы ей и очевидна, и приятна, суля в будущем много удовольствий, она бы ответила понимающей улыбкой, и дело сладилось бы миром. Но она пошла правом в мать — пылкую, безоглядную бразильянку, не ведавшую доводов разума, слышавшую только повеления сердца, а оно куда чаще гневается или ненавидит, чем любит.

Ничего, кроме обиды, Жанет не услышала в этом предложении, она сочла себя униженной и отцом, и предполагаемым женихом. Однако предложение приняла, решив отомстить всем — будущему мужу, презревшим ее маменькам, не отважившимся жениться молодым людям, отомстить своей безупречностью, добродетелью и великолепным домом.

Первое, что она сделала после свадьбы, кстати безупречно аристократичной, без всякой купеческой пышности и пошлости, которую почтили своим присутствием самые знатные семейства, успокоенные тем, что опасная бесприданница пристроена, — это выписала из Парижа оставленную там мебель. Ее дом действительно стал самым безупречным в Сан-Паулу, а она сама — образцом утонченности и вкуса.

Франческо отличался природным чувством такта, был умен и хорош собой и надеялся, что этого достаточно, чтобы пробудить в сердце жены хотя бы привязанность, но ошибся... Жанет не простила ему ничего. Хорошо еще, что Франческо был занят с утра до ночи, он обожал свою профессию, которая предоставляла ему нескончаемые возможности для его природной изобретательности.

Он расплатился с кредиторами тестя не столько деньгами, сколько деловыми проектами, которые и впрямь стали приносить доходы, а значит, в конце концов погасили и долги. Он удачно занялся хозяйством на доставшихся ему земЛях, и пока Жанет созидала царство хорошего вкуса вих доме, он со вкусом увеличивал их общее достояние. Он был рад, что взял долги в качестве приданого, жена принесла ему совсем иное положение и связи, которые он тут же пустил в оборот. Очень скоро многие считали за честь быть приглашенными в дом сеньора Мальяно, однако Жанет звала гостей на свои приемы с большим выбором. Зато деловые обеды ее мужа были куда демократичнее.

Родившийся сын, которого обожали оба супруга, сблизил их, в доме воцарился мир и покой, Франческо вздохнул. с облегчением. Но хорошее в мире всегда недолговечно. Вскоре в дом дочери пожаловал отец, требуя заплатить свои новые долги. Зять отказал ему — свободных денег у него не было, он только-только начал создавать основу собственного благосостояния и не собирался пускать в трубу деньги своей семьи. Да и вообще он не был сторонником прожигателей жизни.

Разразился большой скандал. Супруги в очередной раз поссорились. Жанет опять почувствовала себя обиженной и униженной, и вновь принялась мстить мужу пренебрежением, и высокомерием. Так они и жили — периоды относительного благополучия — «Вооруженного мира», как называл их про себя Франческо, сменялись откровенной войной. Франческо был человеком миролюбивым и сбегал от своей воинственной супруги в деловой мир, что шло на пользу всему семейству — они богатели с каждым днем.

Марко Антонио получил юридическое образование, как его отец, и стал записным гулякой, как дед. Его приятель Аугусту корпел над книгами, а Марко Антонио проводил дни в прохладных кофейнях в праздной болтовне с хорошенькими девушками. У него было бессчетное число романов слегкомысленными красавицами, которые оставляли его так же легко, как и он их. Сердце его было свободно, и он ни разу еще не страдал из-за женщины. Он любил веселые застолья и часто приглашал приятелей покутить за его счет. Счета потом получал Франческо.

— Приглашай и меня полировать, — пенял он сыну. — А то мне достаются только одни разбитые горшки!

Долги сына отец платил, правда, всегда выговаривая ему за легкомыслие. Франческо надеялся, что сын грешит только по молодости, ас годами образумится, и поэтому мечтал для него охорошей, умной, а главное, любящей жене, которая сделала бы его сына счастливым.

Известие о приезде друга необычайно обрадовало Франческо и очень напрягло Жанет. Она дорожила своим домом как неприкосновенной территорией, мысль о том, что в него вторгнутся чужаки, была ей непереносима. Она заранее ненавидела тех, что готовы были нарушить созданный и тщательно оберегаемый ею порядок.

Марко Антонио добродушно подшучивал над хлопотами отца, что ему было за дело до каких-то отцовских приятелей? У него были свои, они ждали его, и он поторопился исчезнуть вместе с ними, пообещав приехать прямо к пристани.