Мария Соареш - Земля любви

Если это случится, ты скажешь ему, что ребенок родился мертвым, и все тут!

— Сказать такое? Господь с тобой, Дамиао!

— А почему нет? Это будет ложь во спасение. К тому же твой сын, слава Богу, родился не белым. В нем нет никакого сходства с отцом. И ты скажешь этому плантатору, что родила Жозе Алсеу совсем от другого мужчины, темнокожего!

— Надо сделать так, чтобы мне вообще не пришлось объясняться с Гумерсинду, — немного успокоившись, сказала Нана. — Я не должна, я не имею права потерять эту работу! Пожалуй, у меня нет другого выхода. Я останусь здесь, но никогда не выйду за ворота этого дома!

— Что ж, осторожность в таком деле не помешает, — одобрил ее решение дамиао. — Живи спокойно, сестра, все обойдется.

Он хотел на всякий случай еще раз предупредить Тизиу, чтобы тот ненароком не выболтал семейную тайну Жозе Алсеу. Но Антенор успел опередить Дамиао и попросил Тизиу о том же.

— Да не беспокойтесь вы, — ответил тот. — Я умею хранить тайну! Ведь я же ничего не сказал Жозе Алсеу, когда мы были с ним на фазенде.

— Ты молодец, — похвалил его Антенор. — Но теперь сеньор Гумерсинду живет с нами по соседству, и мало ли какая ситуация может возникнуть! А ты в любом случае держи язык за зубами! Понял?

— Да, я буду нем как рыба! — клятвенно заверил его Тизиу.

Небывалый урожай кофе в тот год обернулся для плантаторов Бразилии не радостью, а горем. Чтобы собрать и сохранить все кофейные зерна, уже в середине сезона многим потребовалось дополнительно набирать рабочих и строить новые склады. Плантаторы устремились в банки за кредитами, но там их никто не ждал. При столь низких ценах на кофе банкиры, конечно же, не хотели кредитовать заведомо убыточное дело — они сами с трудом выживали в условиях кризиса.

На плантациях Гумерсинду деревья тоже ломились от созревавших кофейных зерен, но ему не было нужды обивать пороги банков. Рабочей силы у него было предостаточно — благодаря соглашению, которое Анжелика заключила с итальянцами. Никто из них не покинул фазенды в поисках лучшей жизни, и ежемесячных выплат они с Анжелики не требовали, помня о том, что получат все деньги в конце се зона, когда продадут свою половину урожая.

О котировках на рынке рабочие были мало информированы, хотя и до них доходили слухи о низких ценах на кофе, Но до поры до времени они все же не теряли надежды на то, что кофе вновь подорожает, и продолжали безропотно обрабатывать плантации.

Однако для Гумерсинду и Анжелики это была мина замедленного действия. Взрыв должен был прогреметь непременно. Как только рабочие поймут, что выращенный кофе невозможно продать, они сочтут себя обманутыми, и... Страшно представить, что тогда может случиться!

Гумерсинду старался об этом не думать, хотя и понимал, что надо готовить деньги для компенсации рабочим, иначе бунта не избежать! Но выручка от нынешнего урожая если и будет, то минимальная, а все свои сбережения Гумерсинду отдал в банк Франческо, о чем теперь очень сожалел, потом му что его компаньон сильно пострадал от кризиса и едва сводил концы в концами. Правда, он и сейчас уверял Гумерсинду, что не обанкротится, как большинство его коллеги банкиров, выстоит во всех передрягах. А что ему еще оставалось говорить?

Гумерсинду же хоть и надеялся на изворотливость и боль шой опыт Франческо, но, как человек трезвомыслящий, вполне допускал иной исход. Порой тревога одолевала его настолько, что он не мог уснуть до рассвета.

А тут еще Аугусту каждый день приносил дурные ново сти из парламента. По его словам, кризис продолжал углубляться и дело шло к полному хаосу. Однажды он попросил Гумерсинду:

— Помогите мне убедить Анжелику, что надо продать те плантации, которые достались нам в наследство от моего отца!

Гумерсинду был ошеломлен его просьбой.

— Продать плантации! Да как тебе могла прийти на ум такая ересь!

— Я просто оцениваю данную ситуацию как реалист. Если мы еще немного протянем, то вообще потеряем все кофейные плантации! Кстати, вам тоже следовало бы все хорошенько взвесить и, возможно, продать свою фазенду сейчас, чтобы выручить за нее хоть какие-то деньги.

— Это будет последнее, на что я решусь в своей жизни! — заявил Гумерсинду, оскорбленный таким советом зятя.

Но Аугусту продолжил развивать свою мысль:

— Рано или поздно вам все равно придется это сделать. Вы же не захотите, чтобы Анжелика оставалась на фазенде до глубокой старости, одна! Сами посудите, долго ли продержится наш брак, если она будет жить там, а я здесь?

— Анжелике нравится выращивать кофе. Она не захочет переехать в город.

— Но что же делать, если я выбрал карьеру политика? Разве моя жена не должна с этим считаться? Я хочу забрать их с дочкой сюда! И Анжелика ради сохранения семьи переедет в Сан-Паулу! А кто будет заниматься вашей фазендой?

— У меня подрастает сын!

Пока Гумерсинду вырастет, Анжелика состарится! Вам надо сейчас искать ей замену. Или продавать фазенду!

— Ты прав лишь в том, что Анжелика должна жить с мужем, — сказал зятю Гумерсинду. — А все остальное для меня неприемлемо. Тот, кто жизнь положил на возделывание кофейных плантаций, скорее умрет, чем согласится их продать!

Этот разговор происходил за обедом. Пока мужчины спорили, женщины слушали их молча, но отнюдь не безучастно. Розане даже пришла в голову достаточно разумная идея. Позже она высказала ее отцу:

— А ты не мог бы предложить Матео должность управляющего? Его призвание — работать на земле! Я думаю, он с радостью туда вернется. ИАнжелику это устроит, она сможет спокойно уехать к мужу.

— Ну да, Анжелика приедет сюда, а ты, конечно же, потащишься вслед за Матео на фазенду! — язвительно усмехнулся Гумерсинду, без труда разгадав нехитрый план дочери.

Розана не стала отрицать, что хотела бы поехать туда вместе с Матео.

— Но захочет ли он оставить здесь свою итальянку? — усомнился Гумерсинду. — И вообще, отпустит ли она его?

— Отпустит! Во-первых, она работает на макаронной фабрике, во-вторых, Марко Антонио не разрешит ей увезти дочку на фазенду. Ну и самое главное: Матео давно уже сидит без работы и не может найти ее в Сан-Паулу. Для них это был бы прекрасный выход! А я бы поехала туда не сразу. Подождала бы, пока Матео втянется в дело и уже не захочет его бросать.

— Ты все рассчитала, кроме одного: твой муж по-прежнему живет с итальянкой и, кажется, не думает от нее уходить, — печально произнес Гумерсинду. — А вообще идея неплохая, над ней стоит подумать. Во всяком случае, Матео — тот человек, которому я смог бы доверить свою фазенду!

Прежде чем предлагать Матео работу на фазенде, Гумерсинду решил сам съездить туда и на месте оценить сложива шуюся обстановку.