Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. По праву любви.

— Хочешь вернуться во Францию? — спросил Фарина.

— Нет. Говорят, там скоро будет война.

— Меня тоже беспокоит эта война, — вздохнул Фарина. — Поэтому я и приехал сюда провернуть кое-какие дела, но, боюсь, мне не хватит денег.

— Денег всегда не хватает, — в шутку заметила Жустини, а Фарина вдруг предложил ей серьёзно:

— Мы с тобой могли бы заключить взаимовыгодную сделку. В прошлый раз ты обмолвилась, что у тебя есть какая—то бросовая земля...

— Да, есть, — подтвердила Жустини. — На бумаге! Мне подарил её один солидный плантатор, и я тогда очень обрадовалась, подумала, что, наконец—то, разбогатела. А там оказалось сплошное болото!

— Но бумаги у тебя на это болото имеются?

— Да.

— Тогда я продам твоё болото под видом настоящей плодородной земли! А выручку поделим пополам. Согласна?

Жустини рассмеялась:

— Ты собираешься продать мою землю?! Кому? Она же ничего не стоит, её никто не купит!

— Это уже моя забота, — ответил Фарина. — У меня есть одна знакомая итальянка, она получила большое наследство и не знает, что с ним делать. Если ты согласна поделить выручку пополам, то я завтра потолкую с этой наивной вдовушкой.

— Ну, попробуй, авантюрист! — вновь засмеялась Жустини. — Посмотрим, как это у тебя получится.

Говоря о наивной итальянке, Фарина, конечно же, имел в виду Марию и, навестив её в пансионе, посоветовал ей выгодно вложить деньги в покупку земли.

— Я случайно познакомился с одной дамой, которая хотела бы продать свою фазенду, и сразу же подумал о тебе.

— Спасибо, сеньор Фарина, я и сама уже об этом думала.

— Вот как? — обрадовался он, увидев, что ему даже не придётся долго уговаривать Марию.

— И эта фазенда находится далеко отсюда? — спросила она.

Фарина насторожился:

— А почему ты спрашиваешь? Тебе не хочется уезжать далеко от Сан-Паулу?

— Наоборот! Я хотела бы увезти Тони подальше от этого города!

— Тебе улыбается удача! — сообщил ей Фарина, с удовлетворением подумав о том, что удача на самом деле улыбается ему. — Фазенда находится далеко. Очень далеко.

— Сеньор Фарина, я думаю, сама судьба привела вас сегодня ко мне! — восторженно произнесла Мария. — Вполне вероятно, мы заключим сделку с той женщиной, но я должна знать, сколько стоит эта фазенда.

Фарина сделал вид, что до сих пор не интересовался стоимостью предлагаемой им земли, и, достав из папки необходимые бумаги, протянул их Марии.

— О, нет! — воскликнула она, увидев там огромную сумму. — Это слишком дорого!

— Ничуть, — сказал Фарина. — Я знаю, что ты унаследовала намного больше.

— Нет, не намного, — возразила Мария. — Если я куплю эту фазенду, у меня на счету останутся лишь жалкие крохи.

— А ты подумай, — посоветовал ей Фарина. — Покупка фазенды — это ведь не трата денег, а их вложение! Причём надёжное вложение, потому что земля есть земля, она всегда в цене!

— Я знаю, но для меня это слишком большой риск...

— Мне понятны твои сомнения, — с наигранным сочувствием произнёс Фарина. — К сожалению, сам я ничего решить не могу, потому что фазенда не моя. Но я твой искренний друг и потому поговорю с хозяйкой, может, она сбросит цену. А потом мы с тобой встретимся ещё раз.

На том они и порешили.

Фарина отправился к Жустини и сообщил ей, что Мария не купила землю — её не устроила цена.

Жустини огорчилась:

— Ты же говорил, что запросто сможешь выманить у неё деньги. Так в чём дело? Она их уже истратила?

— Нет, деньги у неё имеются, я это знаю точно, потому что занимался её наследством. Но я пообещал ей договориться с тобой о скидке.

— А почему ты сам не сбросил цену? — удивилась Жустини. — Ведь то болото и даром никто не возьмёт!

— Я сделал это специально, чтобы она не заподозрила подвоха, — пояснил Фарина. — Мы устроим представление! Ты скажешь ей, что живёшь в городе и земля тебе не нужна.

— А ты уверен, что она вообще захочет покупать ту землю?

— Уверен. Она уже клюнула! Её муж увлёкся другой женщиной, и Мария хочет увезти его подальше, поэтому ей и нужна фазенда. Кстати, ты знаешь её мужа. Это Тони, сын маэстро Дженаро.

— Вот как?.. — несколько сникла Жустини. — Разумеется, я его знаю. Он играл у меня на фортепьяно, а потом заболел и, отлеживался здесь... Теперь я поняла, о какой Марии идёт речь. Знаешь, они ведь все считают меня ангелом во плоти.

— Так это же здорово! – смеясь, заметил Фарина. — У Марии не будет оснований в тебе сомневаться. Или ты уже сама засомневалась? Не хочешь, чтобы её деньги стали нашими?

— Хочу, — взвесив все «за» и «против», твёрдо ответила Жустини.

— Молодец! — похвалил её Фарина. — Если хочешь получить большие деньги — нельзя быть сентиментальной. Тут каждый борется за себя, потому что ставки очень велики!

Предложение Фарины оказалось, как нельзя, кстати, для Марии: она давно хотела увезти Тони от Камилии, а куда — ей было всё равно.

— Представляете, — говорила она Мариузе, — мы сможем жить там только втроём: Тони, я и наш малыш!

Мариуза же с сомнением отнеслась к её затее.

— Зачем тебе земля, Мария? Я слышала, кофе сейчас невозможно продать, все бросают свои земли и бегут в город.

— Не все, — возразила Мария. — К тому же я знаю, что делать с землёй, я на ней выросла. Мой отец всю жизнь возделывал землю, и мы никогда не знали нужды.

— А я думаю, земля понадобилась тебе по другой причине, — покачала головой Мариуза, и Мария не стала скрывать своих истинных намерений.

— Да, — сказала она, — я хочу увезти Тони подальше от Камилии. Пока она будет рядом с ним, он её никогда не забудет.

— Мария, дочка, вряд ли ты завоюешь его таким способом, — печально вздохнула Мариуза. — Если она у него в сердце, он её не забудет и на краю света.

— Камилия у него не в сердце, а в другой части тела, пониже, — ответила Мария.

— Но захочет ли он ехать с тобой? — усомнилась Мариуза. — Ты с ним говорила об этом?

— Нет, пока не говорила. Вы же знаете, он уходит из дома чуть свет, а возвращается далеко за полночь. Говорит, что засиживается допоздна в газете или на профсоюзных собраниях. Вот вам ещё одна причина, по которой я должна увезти его отсюда. Увлечение политикой не доведёт до добра!

Мария и сама не заметила, как повторила слова Дженаро. Со свёкром у неё в последнее время были напряжённые отношения. А всё потому, что Тони не разделил его радости по поводу перехода на новую работу.

— Папа, я думаю, что музыкант, который играет в ресторане для богачей, ничего не стоит как артист, — сказал он, ядовито, усмехнувшись. — Лучше играть шлюхам, они несчастные создания. А богачи тебя и слушать не станут! Будут звенеть вилками по тарелкам и вести свои сытые разговоры.

Обиженный до глубины души, Дженаро стал упрекать сына за его ложные взгляды на бедность и богатство, за его опасное увлечение коммунистическими идеями. А уязвлённый Тони нанёс отцу ещё большую обиду, заявив безжалостно: