Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. По праву любви.

В этот момент он услышал у себя за спиной неистовый возглас Франсиски:

— Зангон, стреляй! Что же ты медлишь?

Ошеломлённый Фарина невольно обернулся на звук её голоса, воскликнув:

— Ты же должна была спать!..

Зангон, воспользовавшись этой заминкой, тотчас же произвёл прицельный выстрел.

Фарина упал замертво.

А Франсиска бросилась к Беатрисе с отчаянным возгласом: «Доченька, прости меня!»

Лишь спустя несколько дней она рассказала, как ей удалось обмануть Фарину:

— Он заставил меня проглотить две таблетки снотворного, и я сделала вид, будто сразу же уснула. А когда он уехал, я вызвала у себя рвоту и пошла в домик Риты, но там никого не было. Мне оставалось только ждать вашего возвращения, и я дождалась...

Комиссар Омеру прибыл на фазенду Франсиски даже раньше, чем обещал Фарине. Он приехал туда на рассвете, потому что ночью посыльный привёз ему срочную депешу, в которой комиссару предписывалось задержать опасного преступника Фарину.

Получив приказ, бедняга некоторое время пребывал в шоке.

Арестовать Фарину, который выхлопотал для него повышение по службе?! И тем самым поставить крест на своей карьере? Или, наоборот, таким образом отмежеваться от Фарины и спасти хотя бы не карьеру, а собственную репутацию?..

После трудных раздумий Омеру всё же отправился на фазенду Франсиски, взяв с собой небольшую группу вооруженных полицейских. Он не представлял, как будет арестовывать своего друга и благодетеля, но сразу успокоился, обнаружив, что Зангон весьма облегчил его задачу, и принялся деловито расследовать убийство Фарины.

Все, кто в ту ночь был на фазенде Франсиски, стали наперебой рассказывать о злодеяниях Фарины и о том, что Зангон спас им жизнь. Самого Зангона среди них не было — Рита посоветовала ему спрятаться в кустах, издали завидев машину комиссара.

— Он далеко не уйдёт, я прикажу перекрыть все дороги, — сказал Омеру.

— Почему вы так же ревностно не стали ловить сеньора Фарину? — вскинулась на него Жулия. — Он опасный преступник! У нас есть папка с документами, полностью изобличающими его!

— Я не преследовал сеньора Фарину, потому что считал его честным человеком. Так же, как и все вы.

— За исключением Маурисиу! — вставил Марселло.

— Но сегодня я получил из Сан-Паулу досье этого сеньора, — продолжил комиссар, и Марселло опять прервал его своим эмоциональным комментарием:

— Значит, адвокат Андре не сидел сложа руки! Молодец!

— Какой адвокат? — не понял Омеру.

Ему рассказали все и про адвоката, и про Фиореллу Буцатти, пытавшуюся шантажировать Фарину.

Омеру был потрясён такой осведомленностью.

— Значит, вам было известно, что сеньор Фарина убил эту женщину в поезде, и вы не заявили мне об этом? — возмутился он.

— Нет, кто убил ту женщину, мы не знали, — ответил за всех Маурисиу. — А в полицию не стали обращаться только потому, что вы покрывали Фарину и действовали с ним заодно. Я испытал это на себе!

— Я никогда не пачкал свои руки кровью и всегда действовал в рамках закона! — ответил Омеру, горделиво подняв голову. — Кстати, вы, сеньор Маурисиу, совершили побег из—под стражи, и вам придётся вернуться обратно в психиатрическую клинику!

Марселло тотчас же загородил собой Маурисиу, бросив в лицо комиссару:

— Прежде чем вы возьмёте Маурисиу, вам придётся убить меня!

Франсиска тоже встала на защиту сына:

— Сеньор комиссар, когда-то меня тут прозвали Железной Рукой. Это было давно, с тех пор многое переменилось, но у меня ещё остались силы, и я буду защищать свою семью. Если вы посмеете арестовать моего сына — о карьере можете забыть, вас просто разжалуют. Я переверну землю и небеса, но докажу, что вы содействовали сеньору Фарине в его преступлениях! Я вас растопчу!

— Вы хотите сказать, что стоите выше закона? — поддел её Омеру.

— Нет, это вы считаете, что встали выше закона! — парировала Франсиска.

— Но ваш сын находится под следствием, он был помещён в психиатрическую больницу, и судья ещё не вынес окончательного решения по этому поводу.

— Мой сын ответит на вопросы следствия, — сказала Франсиска. — Завтра же я найму адвоката. У меня есть на это деньги, комиссар. Но отвечать на ваши дурацкие вопросы мой сын будет не под стражей, а на свободе!

Комиссару больше нечего было ей сказать, и он покинул фазенду.

Маурисиу же обнял мать с благодарностью.

— Мамочка, ты опять стала такой же, как была раньше!

— В моей жизни было много потерь, — сказала ему Франсиска. — Мы все вынесли чудовищные страдания. Но теперь ты, слава Богу, здоров, и я спасу тебя, сынок!

Спустя несколько дней Маркус, вернувшийся в Сан-Паулу из поездки на фазенду, передал благодарность Андре и Марии за их помощь в разоблачении Фарины.

— Там всё потихоньку налаживается, — сообщил он. — Сеньор Винченцо и дона Констанция вернулись на свою прежнюю фазенду. Марселло и Беатриса переехали жить к ним, а Катэрина воссоединилась с Маурисиу. Мне пришлось близко познакомиться с этой большой семьёй, потому что меня, как юриста, попросили защищать Зангона, и я сумел доказать его невиновность. К сожалению, старушка Рита скоропостижно умерла, и, согласно её завещанию, Зангон и Жулия уехали на новые земли. Вместе с ними туда отправились также Форро и Зекинью... — Он умолк, потом после небольшой паузы добавил: — Да, ещё забыл сказать, что Маурисиу и Беатриса вновь открыли свою школу...

— А почему ты ничего не рассказываешь о Жустини? — спросила Мария.

— Потому что я не хочу о ней говорить, — ответил Маркус. — Жустини меня бросила. Проститутка всегда остаётся проституткой!

— И где же она теперь? — спросила Мариуза. — Опять вернулась в гнездо порока?

— Нет, вряд ли, — покачал головой Маркус. — Бордель в последнее время принадлежал Фарине, а его имущество сейчас находится под арестом и, вероятнее всего, перейдёт в собственность государства. Так что, к вашему удовольствию, дона Мариуза, гнездо порока закрывается.

— Бог услышал мои молитвы! — удовлетворённо заметила Мариуза и тут же переменила тон: — А всё-таки мне жаль тебя и твою француженку. Вы же так любили друг друга! Ты не пытался найти её и выяснить, почему она так поступила? Может, ей стало совсем плохо, и она не захотела умирать у тебя на глазах?

Маркус молча махнул рукой, не в силах что-либо ответить. Он уже объехал все адреса, по которым могла находиться Жустини, и не нашёл её.

— Может, она вернулась во Францию? — предположила Мария, для которой идея возвращения на родину тоже была актуальна.

— У неё было так мало сил, что она не рискнула бы уехать туда одна, — сказал Маркус. — Но я не могу исключить, что за ней приехал какой-нибудь давний поклонник, который и увёз её во Францию.