Карен Бут - В шаге от соблазна

– Надо что-то предпринять, – заявил Сойер. – Есть предложения?

– У меня, – откликнулся Ной. – Как насчет того, чтобы подбросить таблоидам еще материал?

Лили бросила на него убийственный взгляд.

– Не подходит. Мы не можем это контролировать.

– Или можем? Я имею в виду, мы можем подкинуть прессе информацию, которая сыграет нам на руку. – Сойер кивнул для большей убедительности. – Да! Мы повысим ставки. Лили, тебе надо переехать к Ною.

Лили изумленно вытаращилась на Сойера.

– Переехать к нему. Вот так просто собрать свои вещи и переехать жить к Ною в «Гранд-Легаси»! Ты понимаешь, что это больше, чем то, на что я соглашалась изначально? Гораздо больше. – Голос ее зазвучал истерично. – И не забудь, на следующей неделе я встречаюсь с Марси Ханна-форт, чтобы обсудить свадьбу!

Сомнений не было. Лили явно хотела больше денег. Ною это стало абсолютно ясно.

– Хорошо. Давай увеличим твой гонорар.

Ною претило то, что в результате все свелось к бизнесу, но что поделать. Это было неизбежно. Дело сильно запуталось, и они просили Лили выйти на передовую.

– Три процента? – спросил Ной. – Мне кажется, это весьма неплохо.

Лили глубоко вдохнула через нос и кивнула:

– Да. Вполне.

– Отлично. Мы договорились. – Ной пошуршал бумагами на столе, с беспокойством размышляя, к чему приведет весь этот бедлам. Они с братом купили ему женщину, которую Ной не мог выбросить из головы, и теперь она переедет к нему жить. Все это было как-то неправильно.

– И одновременно нам надо постараться выяснить, откуда отец получает информацию о наших делах. Я недавно читал статью о компании, которая занимается охраной, а заодно промышляет корпоративным шпионажем. Мне не нравится это слово, особенно когда речь идет о нашем отце, но, похоже, этого не избежать. – Сойер стукнул пару раз костяшками пальцев по дверному косяку и вышел.

В кабинете воцарилось тягостное молчание. Лили сидела в кресле, скрестив на груди руки и постукивая ногой по полу. Ной изо всех сил старался сосредоточиться на бумагах и не думать о ее ногах, а уж тем более не смотреть на них.

– И когда мне переезжать? – По ее тону было ясно, что добавленные два процента сделали для Лили новые обстоятельства ее жизни вполне сносными.

– Когда хочешь. Завтра?

– Ладно. Пойду работать. Надо ответить на письма. – Она поднялась и направилась к двери.

Ной хотел бы выбросить из головы то, что произошло за последние полчаса, но не мог.

– Дополнительная работа, Лили? Вот, значит, что это для тебя?

– Прошу прощения?

– Я понимаю, не все идет гладко, возникают некоторые неудобства, но ведь не то, чтобы о тебе не заботились. И во Флориде на свадьбе мы неплохо повеселились.

– Да, во Флориде мы неплохо повеселились, Ной, и мы уже об этом говорили вчера вечером. Но это не значит, что я всего этого так уж хотела.

Ной не поверил своим ушам. Неужели она так наивна?

– Ну и чего же ты от меня хочешь? Ты ведь должна была понимать, на что идешь.

– Неужели? Как будто у меня был выбор! Тогда, в кабинете Сойера, вы дружно возложили ответственность за судьбу «Локк и Локк» на мои плечи. И вообще я согласилась только на выходные. А теперь я должна к тебе переехать. Уж этого я точно не планировала.

– Никто из нас. Ни ты, ни я.

На случай, если таблоиды наблюдали за ними, Лили назавтра уже перебралась в новую квартиру Ноя на семнадцатом этаже комплекса «Гранд-Легаси». Они устроили грандиозное шоу с перевозкой и перетаскиванием множества коробок якобы с ее вещами.

– Это последние? – поинтересовался Ной из домашнего кабинета, когда грузчики занесли очередную партию коробок.

– Думаю, да, – отозвалась Лили. Она изо всех сил старалась сохранять оптимизм, но их притворство претило ей все сильнее. Ей еще не приходилось переезжать к парню – Питер был против, и, как выяснилось, к счастью. А теперь она оказалась к Ною ближе некуда, и это тревожило ее.

Один из грузчиков дождался, пока Ной подпишет необходимые бумаги, и удалился вслед за остальными. И Лили осталась наедине с мужчиной, которому не в силах была противостоять и который держал ее профессиональное будущее в своих руках.

– Я, наверное, могу остаться в гостевой комнате.

– Да, конечно. А мне надо поработать.

Кабинет Ноя располагался через холл от гостевой, и Лили решила, что расстояние вполне безопасное. После вчерашнего разговора в офисе между ними все еще сохранялся холодок.

Лили принялась распаковывать вещи. Развесила в шкафу платья, блузки, юбки, мелочовку разложила в комоде.

Апартаменты Ноя были обставлены в лучших холостяцких традициях: дорогая современная мебель и ни одного мягкого дивана. Лили досталась просторная кровать: каркас из темного дерева со встроенными передвижными прикроватными тумбочками, удобный матрас, постельное белье строгого серого цвета. Она не имела представления, сколько ей придется прожить здесь, но, если все это затянется на недели, ей придется прикупить всяких мягких подушечек и ароматических свечей, чтобы создать хотя бы подобие уюта.

Недели? К тому времени нервы ее будут изрядно потрепаны. Как же трудно все время быть так близко к Ною и притворяться, что все в порядке и между ними ничего не произошло.

Тем не менее он сам предложил увеличить ее вознаграждение и даже согласился на три процента. Кроме того, это было их общее затруднительное положение. Они были в одной лодке – к добру ли, к худу ли, – и, возможно, ей, Лили, стоит быть с Ноем помягче.

– Я приготовлю что-нибудь на обед? Если ты не против? – спросила Лили, заглядывая в кабинет Ноя.

Он оторвался от документов и взглянул на нее своими прекрасными зелеными глазами. Что бы там ни было, а Лили сходила по нему с ума.

– Это вовсе не обязательно. Я закажу нам еду.

– Можно? – Она указала на коричневое кожаное кресло, стоявшее напротив его стола. Кабинет Ноя оказался очень даже уютным: красивый антикварный стол, мягкое освещение, черно-белые фото и старые джазовые афиши в рамках на стенах.

– Да, конечно. – Он поднялся, подошел к стоявшему в углу проигрывателю и поставил пластинку, негромко заиграл джаз.

– О, не слышала этого с тех пор, как была ребенком. Арт Тэйтум?

Ной кивнул.

Лили оглянулась. Пластинки занимали целый шкаф. Она встала, подошла к нему и принялась изучать названия.

– Мой дедушка постоянно слушал джаз.

– Ты меня назвала стариком?

– Нет, человеком, у которого есть проигрыватель и пластинки. Сейчас это редкость.

– Винил имеет особенное звучание. Неповторимое. Особенно когда слушаешь музыку пятидесятых – шестидесятых. Ее надо слушать только так.

– Не знаю никого, у кого было бы столько пластинок. Должно быть, ты их с детства собираешь.