Александра Салиева - Чёрная орхидея

Он останавливается сбоку, пока я делаю вид, что внимательно разглядываю огромное портретное полотно в чёрно-белой вариации с изображением двух влюблённых… Аарон Грин и Эбигейл Олдридж. О фотографии и говорит Райан.

– Красиво, – комментирую то, что находится перед глазами.

Парень и девушка лежат на песке, глядя глаза в глаза. Очень близко, но вместе с тем не касаясь друг друга. На губах обоих запечатлена нежная полуулыбка. Плещущиеся волны позади них только добавляют образу романтического налёта.

– Я сделал её в прошлом году, в Ницце.

В его тоне довольно отчётливо проскальзывает сожаление. Не уверена, в чём истинная причина, но факт остаётся фактом – среднего брата из последнего поколения Гринов на выставке нет. Как и его подруги. Её так и не нашли, к слову. Ни Закери, ни полиция, ни даже те, кто помог мне добраться до аукциона в Риме.

– Даже не представляешь, как я рад, что вы пришли, – меняет тему разговора собеседник, скользнув взглядом по небольшой группе мужчин неподалёку, среди которых находится Маркус.

Тот сухо кивает родственнику и демонстративно отворачивается в явном пренебрежении, не считая нужным уделять хотя бы на каплю больше своего внимания.

– Честно говоря, думал, не придёте, – продолжает былую тему всё с тем же сожалением Райан. – Особенно в свете последних событий, – болезненно морщится.

И вот кто скажет, почему у меня сердце так противно щемит?

– Вряд ли Маркус мог бы пропустить столь значимый для тебя день, даже если бы случился настоящий апокалипсис, так что одно маленькое отравление – тем более не повод пропускать такое событие, – улыбаюсь в ответ как можно теплее. – Иногда он, конечно, ещё та заносчивая задница, но и ты, и твой брат на самом деле для него очень много значите, что бы он ни делал или ни говорил вслух по этому поводу.

В синих глазах собеседника мелькает благодарность, разбавленная… насмешкой.

– Ваша свадьба: признаться, новость была неожиданной. Пока мы с Аароном не увидели тебя той ночью в поместье, вообще не знали даже, что у Маркуса есть какие-то постоянные отношения. Но я рад. Честно. Я немного понаблюдал за вами, когда вы только пришли. Рядом с тобой брат кажется… спокойным, не таким мрачным и хмурым, как обычно. По-настоящему счастливым, даже, – произносит задумчиво Грин-младший, останавливая проходящего рядом официанта с подносом. – Ты же не передумаешь выходить за него замуж? А то ты слишком хороша для нашей семьи, чтобы быть реальностью, – вздыхает с фальшивым прискорбием, забирая бокал из моих рук.

Пустую стеклянную посудину он меняет на новую порцию с искристым напитком.

– Вряд ли я настолько хороша, как ты думаешь, – отрицательно качаю головой, принимая от Райана подношение.

С чего он вообще это взял?!

Как бы ни хотелось поинтересоваться, возможности не остаётся. Англичанина отвлекает подошедшая девушка. Она виновато улыбается мне вместо приветствия и что-то тихонько шепчет ему на ухо, а после удаляется.

– Нужно кое-что уладить, – откланивается следом за ней и Райан. – Если станет совсем скучно, то могу раздобыть что-нибудь покрепче. Уж прости, но других развлечений на сегодняшний вечер не будет, – отшучивается, прежде чем оставить меня в относительном одиночестве.

Медиамагнат, всё это время продолжающий изображать заинтересованность в общении с окружающими его мужчинами, провожает младшего брата пристальным придирчивым взором. И только потом концентрирует внимание на моей персоне. Уголок его губ едва заметно дёргается в мрачной ухмылке. А на мой новенький телефон, купленный этим утром, приходит сообщение.

Marcus Green: «Снова много болтаешь. И снова нарушаешь границы дозволенного».

Я задерживаю взгляд на экране всего на секунду, прежде чем вновь посмотреть на адресанта послания. Сохраняю на лице маску полнейшей беспристрастности, хотя даже с расстояния в десяток шагов прекрасно заметно, как ультрамариновый взор темнеет и тяжелеет. И раздумываю над дальнейшим недолго.

Zoe Rivers: «И?».

Как только сообщение доставлено и прочитано, ухмылка Маркуса преображается в многообещающую холодную улыбку. Он печатает ответ, самым удивительным образом даже не глядя на экран своего гаджета. Только на меня.

Marcus Green: «Будет больно».

Вот теперь притворяться, будто бы меня нисколько не задевает происходящее, становится действительно трудно. Слишком уж ярко рисует моё воображение возможные варианты дальнейшего развития событий. Правда, прихожу в себя я очень быстро. Сразу, как только…

– Для купленной на аукционе рабыни ты ведёшь себя довольно смело, – доносится совсем близко безразличным женским голосом.

Миниатюрная шатенка в чёрном платье на тонких бретелях, так же, как и я совсем недавно, делает вид, словно занята разглядыванием портретного полотна поблизости. Совсем не смотрит в мою сторону, хотя, могу поклясться, – давно успела прочитать каждое из недавних сообщений.

– Не потому, что я забыла, кем являюсь, где нахожусь и по какой причине, – отзываюсь с беззаботной улыбкой. – Я делаю это только потому, что ему это нравится, – разворачиваясь к Маркусу спиной, а к ней – лицом.

Последний раз мы виделись в примерочной спортивного бутика, чуть меньше недели назад. С того момента седины в русых волосах становится заметно больше. А может, всё дело в рассыпанных по плечам вьющихся локонах. Прежде я ни разу не видела куратора в подобном виде.

– Хорошо, если так, – довольно хмыкает женщина, – а то мы уже начали сомневаться в твоих приоритетах. А они очень пригодятся тебе в ближайшем будущем, если ты не хочешь разделить судьбу твоей сестры, – бросает мимолётный взгляд мне за спину, в направлении, где предположительно находится медиамагнат, а после моментально мрачнеет. – У меня паршивые новости, цветочек, – возвращает внимание ко мне.

Если честно, и не сомневалась даже. Вряд ли она рискнула бы появиться рядом со мной на публике при других обстоятельствах.

– Данные, которые ты отправила, – пригодились, так что ты справилась со своей задачей. Поздравляю. Но девушки мертвы. Все одиннадцать. Теперь дальнейшая деятельность не имеет никакого смысла. Мы сворачиваемся, – продолжает она, приблизившись вплотную, и забирает мой бокал с шампанским. – А это предназначалось тебе. Мы перехватили посыльного перед входом в здание примерно пятнадцать минут назад, – горько усмехается и вкладывает в мою ладонь… лепестки чёрных орхидей.

Вокруг нас по-прежнему огромная толпа. Однако гвалт чужих голосов в одно мгновение остаётся где-то там, далеко от моего подсознания. Я вообще не слышу больше никого и ничего, помимо мыслей, разбросанных среди закромов разума.

Мертвы.