Ульяна Соболева - 1000 не одна боль

Но я не посмела даже шаг назад сделать. Ни за что никто из них не дождется, чтобы я сломалась и позволила себя унижать. Выпрямила спину еще ровнее, продолжая пристально смотреть ей в глаза и не отводить своих. Не дождется. Слишком много чести. Может я не так красива и богата, но я ничем не хуже нее. И не моя вина, что меня принудили оказаться здесь и перейти ей дорогу.

— Что молчишь? Или язык проглотила? А может арабский забыла? Я слышала ты прекрасно его знаешь…

Она обошла меня со всех сторон, а я так же гордо смотрела впереди себя и когда она остановилась напротив меня, сложив тонкие руки на груди я усмехнулась и спросила:

— Не много ли чести для обычной шармуты узнавать о ней все, даже то на каких языках она изъясняется? Или это входит в обязанности законных жен?

Черные глаза вспыхнули и загорелись ненавистью такой силы, что я почувствовала ее на физическом уровне. Она не пугала, но пробуждала совершенно неприятные эмоции.

— В мои обязанности входит знать все что касается моего мужа. Это и отличает меня от скоротечных сучек, которые меняются как перчатки и думают, что им выпала несказанная удача, а на самом деле всего лишь сомнительная честь одноразово раздвинуть ноги перед сыном шейха.

Она продолжила обходить меня кругами… она нервничала, а мне это начало нравится. Если так нервничает значит не уверена в нем.

— Так стоит ли таких забот некто одноразовый? Или всегда есть страх, что временное может стать постоянным?

ЕЕ хождение кругами раздражало, но я скорей бы выцарапала себе глаза чем дала ей это понять. Но после моих слов Зарема остановилась.

— А ты я смотрю языкатая, да? — шагнула ко мне и процедила сквозь зубы- А язык можно и обрезать… никогда не думала об этом? Не думала, что длинные языки иногда очень болезненно укорачивают?

Я пожала плечами. Она меня совершенно не пугала. Эта женщина вызывала во мне совершенно другие эмоции, намного более сильные и мне это не нравилось.

— Нет, не думала. Покровительство Аднана ибн Кадира дает мне такое редчайшее и ценное преимущество — вверить заботу о себе в его сильные мужские руки. Пусть он позаботиться обо мне и о моей безопасности.

Я понимала, что дразню дикую и опасную тварь, но остановиться не могла. Склонить перед ней голову и колени означало признать ее выше себя. Ни за что и никогда! Как бы красиво она не выглядела… как бы не сверкала здесь глазами и не сжимала кулаки — ничто не дает ей право считать себя выше меня.

— Покровительство? — она рассмеялась и ее лицо при этом стало отталкивающе хищным, а красота какой-то животно-неприятной. — Оно так же скоротечно, как закат или рассвет. Ты надоешь ему еще быстрее — щелкнула пальцами у меня перед лицом, — и тогда у тебя не останется ничьего покровительства.

— Считаешь, что его покровительство — это предел мечтаний? Мне жаль ту женщину, чья жизнь зависит лишь от покровительства мужчины.

Она дернулась ко мне и прошипела:

— Никто за твою жизнь не даст и гроша, никто не позаботится о тебе, когда в его постель ляжет очередная шлюшка… и тогда ты пожалеешь, что родилась на свет. Последняя его игрушка осталась без глаза… случайно упала на штырь в саду. Ты знаешь где она теперь?

Я пожала плечами:

— А мне какое до нее дело? Я не законная жена и мне знать не положено, да и неинтересно.

Зарема сжала кулаки и приблизила свое лицо к моему. Я ее раздражала и явно выводила из равновесия. Она злилась… И это, наверное, хорошо, когда люди злятся они совершают ошибку.

— Откажи ему, — она схватила меня за руку и сильно сжала, — страстно зашептав и обжигая меня горячим дыханием, — воспротивься. Не подпускай к к себе. Он накажет, а я спасу! Клянусь спасу! Озолочу. В деньгах купаться будешь, к себе приближу! Не пожалеешь!

Возможно, будь я другой, будь я умнее, хитрее я должна была бы согласиться. Ведь это реальный шанс на спасение. Но это означало признать себя продажной… признать той, кем она меня назвала. А еще… это означало признать ее право на него, а этому отчего-то противилось все мое существо. Он не мог принадлежать этой женщине. Аднан не принадлежит никому.

«А ты бы хотела, чтоб он принадлежал тебе?» — противный голос внутри задал свой очередной идиотский вопрос.

— Заманчивое предложение… будь я шармутой я бы на него непременно согласилась… но ты ошиблась. Я не шармута — я собственность Аднана ибн Кадира. Его вещь, если угодно. И вещь не может противиться хозяину. Ее берут, не спрашивая. Даже если я откажу… это никого не волнует.

Зарема стиснула челюсти и прищурила глаза.

— Аднан не берет женщин насильно! Не лги, русская! Хотя все вы лживые собаки.

— В таком случае ты многого не знаешь о своем муже, Зарема!

Ее мои слова явно разозлили, и я видела, как ей хочется выпустить мне кишки, а нельзя.

— Умная, да? Выгоду ищешь? Думаешь от Аднана получишь больше, чем я предложила?…Смерть тебя потом будет ждать… смерть!

— Я не боюсь смерти. — и так же пристально посмотрела ей в глаза.

— Ты пожалеешь!

— Мне не о чем жалеть!

— Я сделаю так, что каждая секунда твоей жизни превратится в нескончаемую боль.

Я усмехнулась ей в лицо.

— Я к ней привыкла. Удиви меня чем-то другим.

Наверное, если бы она могла убить меня прямо сейчас она бы не отказала себе в этом удовольствии.

— Вот и поговорили… Забавная вышла беседа. Запомни хорошенько, русская. В ближайшее время ты найдешь себя в подворотне под десятком пьяных и вонючих мужиков… Тогда ты вспомнишь что я тебе говорила.

— А про пьяных мужиков из личного опыта или…

Зарема метнулась ко мне с поднятыми кулаками… Но в этот момент позади нас послышались шаги.

— Что здесь происходит?

Голос Рамиля заставил нас обеих повернуть к нему головы. Я чуть не выдохнула громко от облегчения. Я даже была рада видеть лысого впервые за все время нашего знакомства.

— Вот познакомилась с женой моего господина, — улыбнулась я. — оказывается, она весьма интересный и разносторонний человек.

— Игрушка Аднана дерзкая, у нее грязный язык. Ее нужно дрессировать!

Зарема прошла мимо меня и Рамиля и направилась в сторону дома, а я медленно выдохнула и повернулась к евнуху.

— Я что говорил? Не цеплять ее! Не беседовать!

— Она сама сюда пришла! Я ее не цеплял! Это она меня цепляла на каждом шагу!

— Ты должна была молчать! Просто молчать! Что в этом такого сложного?!

— Слишком много должна! Она не моя жена чтоб я ей молчала. Она мне никто!

— Ошибаешься… Зарема опасная… она способна на такие подлости, которые тебе и не снились.

— Например остаться без глаза?

— Это самое безобидное, что с тобой может произойти. Идем в дом. Скоро все сядут за стол.