Александра-К - Элька [СИ]

И приступы ужаса повторяются у меня едва не каждый день. Скучать мне с ним не приходится. Первое время вообще таскал с собой на дежурства, боялся оставить дома — а если возникнет рецидив? Через пару недель стал немного соображать, что внезапно этого быть не может. Бедный мой Элюн просто маялся с безделья. Телик и комп уже не помогали. Мой приход с работы или занятий встречался с восторгом, и я должен был его куда — то вывести погулять. Одному ходить не разрешал — город незнакомый, мало ли что случится. Грубо ругающаяся Стар привезла из поездки Элькины документы в пакетике. Оказалось, что, несмотря на то, что все знали, что тетя Маня в бегах, заморачиться его судьбой никто не захотел. Чтобы взять попечительство, это надо было Маню лишить родительских прав или признать безвестно отсутвуюшей, и то через год. Поэтому Стар сматерилась, плюнула и просто забрала документы Элюна из шараги под предлогом того, что он переезжает к нам. Ее наглое утверждение, что мы — родня, было принято на «ура», похоже, народ просто избавился от головной боли. Так что через месяц Элька пошел в школу. Я дико дергался, когда он категорически отказался беседовать в психологом, намертво, дело дошло до истерики, и я отступил. Ладно, Элькины комплексы останутся невыявленными. Пусть так. Сам бы я тоже не захотел беседовать с абсолютно чужой теткой про свои беды.

Эльку взяли обратно в девятый класс, понятно, что он пропустил почти полгода, но надо бы доучиться до одиннадцатого, а потом идти в колледж. Страх, что его обидят, доходил у меня до того, что я провожал его каждое утро тайком и присматривался, как он общается с одноклассницами. Класс был девчачий — Стар специально просила об этом, и его не обижали. Элюн оказался еще и дамским угодником, чего я, собственно, не ожидал. Привело это все только к одному — я совсем забросил Эльку в плане секса. Я уставал так, что валился вечером без сил на кровать и отрубался, Элькины ухищрения к добру не приводили. В результате — жесточайшая истерика, он орал на меня так, что соседи начали стучать по трубам, а божий одуванчик напротив потом доверительно призналась: «Влад, мы подумали, что ты Элечку бьешь!» Этого лося ударишь, как же! Но компромисс пришлось находить. Пришлось признаться, что я боялся, что Эль был со мной только из страха, во время болезни. Элька ответил. что я клинический идиот, и медобразование здесь не главное. Притирались мы долго и болезненно. Постепенно страх уходил, я привыкал к мысли, что Эль все-таки больше здоров, чем болен, и относиться к нему надо как к здоровому.

И продолжаем этот процесс взаимопроникновения. Все очень сложно. Мне приходится строить заново и свою жизнь, и Элькину. И, если Эль может позволить себе истерику, то я все решаю только с холодной головой. Кроме меня и Стар он по-прежнему никому не нужен, хотя, подозреваю, что придет день, и мне придется знакомиться с его суженой-ряженой, за стол посаженной. Надеюсь, что это произойдет нескоро. Сам я на девчонок заглядываться перестал. Не потому, что не хочу, некогда просто. Да и надоели непрерывные выборы самого лучшего, устраивания соревнований, кто кого переборет. Как-то неинтересно это стало. Наверное, потому, что мордочка Эльки освещает каждый мой вечер и каждую ночь.

В физическом плане между нами — полное доверие. Это тоже результат разума, а не чувства. Мой братишка, любовник, сын… Я должен быть уверен, что, если что-то с ним случится, он придет и расскажет это мне, а не бросится вниз головой в бездну. Я могу спросить, не сделал ли я ему больно, и он открыто ответит. Мне еще многому надо учиться, хотя он говорит, что все хорошо…

Пару недель назад я обнаружил у нас дома стайку девчонок, его одноклассниц, и я был рад, что Эль смог их привлечь. Смешно, но они, похоже, немного запали на меня — Эль потом говорил, что долго расспрашивали, где учусь, да есть ли невеста. Боюсь, что в мужья этим смешным детям я не сгожусь. Но они оказались очень забавными. Меня немного напряг его приятель, второй из мальчиков в классе, но потом оказалось, что мама растит его одна, мы с ней подружились, и я успокоился. Этим добрым людям даже в голову не приходит, как жил Элька все это время.

Я думаю, что пройдет еще много времени перед там, как мне неизбежно придется отдать его любимой женщине. И выбирать ее для моего Элюна я буду очень придирчиво — не хочу повторения той боли, через которую прошел сам. Хотя, учимся-то мы все равно на своих ошибках. Неважно. Это еще очень нескоро.

Все это неважно. Главное, что мое сердце — в тебе, Эль…

… Он такой смешной, мой гондорский воин. Защищает меня от всего мира и от себя в том числе. Пытается воспитывать и выбирать для меня жизнь. Мне это не нравится, но я мирюсь с этим. Это все шелуха. Самое же главное — мое сердце в тебе, Влад…