Рейчел Гудмен - Перехватить шеф-повара

Я покачал головой. Укол Торадола уже успел сотворить чудеса, и сеансы

физиотерапии, которые я посещал между тренировками последние две недели перед

Суперкубком, помогли мне восстановить в достаточной степени силу и

работоспособность обоих колен, так что я с уверенностью мог ступить на поле в игре

против the Saints.

— Это то, что я хотел услышать, — он провел осмотр суставов и мышц около

травмированного места, немного надавливая. — А как теперь?

Я немного вздрогнул, когда он сжал коленную чашечку.

— Небольшая чувствительность. Но ничего такого, с чем бы я не мог справиться.

С момента приезда в Майями я пережил бесконечные пресс-конференции, интервью

и, наконец, день общения с прессой. Как обычно, снова и снова, были все те же глупые

вопросы, и само собой ни один из репортеров не мог не спросить меня о том, как

проходило мое выздоровление после выхода из больницы. Каждый раз я отвечал, что все в

порядке. И на этот раз это было правдой, к большому неудовольствию задницы по имени

Том Фелпс. На самом деле, я был больше чем просто в порядке, моему восстановлению

169

давало дополнительные ресурсы мое непреодолимое желание надеть форму и закончить

то, что начала наша команда в сентябре.

Доктор Бакстер кивнул и взял спортивную ленту со стойки. Пока он оборачивал мои

лодыжки, колени и запястья, потолок раскачивался от чистой энергии семидесяти пяти

тысяч голодных фанатов Колорадо и Луизианы, которые ожидали начала игры. Звуки

аплодисментов и топот над головой заставляли меня дрожать изнутри, все мое тело гудело

от силы и предвкушения, словно провода под напряжением.

— Хорошо, Логан, все готово, — сказала доктор Бакстер, закрепляя последнюю

ленту вокруг моего локтя. Он отбросил рулон в сторону стойки, на которой были

разложены шприцы и бутылочки с обезболивающими, но его поймал Крис, когда вошел в

комнату.

— Ну, так что, Док? Ты готов соскребать этого придурка с газона, если он упадет без

чувств при виде защитника? — спросил Крис, похлопывая его по спине.

— Сконцентрируйтесь на собственной игре, мистер Лоланд. У вас есть, о чем стоит

позаботиться, — забрав ленту из рук Криса, док Бакстер смерил его своим взглядом, а

потом скрылся в коридоре.

Крис закатил глаза и прислонился к стойке, скрестив руки на груди.

— Он когда-нибудь смеется?

— Не часто, — ответил я, принимая вертикальное положение и свешивая ноги с

кушетки. — Как дела?

— Чувствуешь это? — спросил он, втягивая в себя воздух так, будто он находился в

розарии, а не на стадионе, построенном во второй половине восьмидесятых.

— Запах пота? — запах был настолько сильным, как будто прямо въелся в

потрепанный ковролин.

— Запах победы, — сказал он, потирая руки друг о друга, как озорной ребенок.

— Почему меня не удивляет, что для тебя победа пахнет точно также как твоя

спортивная сумка с восьмого класса? — я надел компрессионные носки и поправил

кромку своих штанов из лайкры. — И не сглазь нас.

— Никакого сглаза, если ты готов. Ты настроен потанцевать сегодня?

На первый взгляд его слова казались совершенно невинными, если не обращать

внимания на то, что они были сказаны лучшим другом и товарищем по команде в ту ночь,

которая могла оставить нас на страницах истории. Но я знал, что Крис на самом деле

спрашивал о том, было ли мое внимание сосредоточено на игре или по-прежнему

возвращало меня в больницу, обдумывая мою стычку с Гвен. Мог ли он рассчитывать на

меня, когда это было нужно, не смотря на все то дерьмо, что произошло в моей личной

жизни.

— Я уже родился танцующим, — сказал я, этот ответ был старым как мир клише, но

это не делало его менее правдивым. — Так же как и ты.

— Просто проверяю, — сказал он.

Мы смотрели друг на друга, между нами повисло молчание — нечто, что стало

привычкой в последнее время. Гвен стала тем расколом, который появился в нашей всегда

столь беззаботной дружбе, мы оба избегали любого упоминания о ней, как будто ходили

по минному полю.

Я снова вспомнил о том, что Крису было известно о предложении из ресторана еще

несколько месяцев назад, о том, как Гвен сделала выбор в пользу того, чтобы поделиться

этой информацией с ним, а меня оставить в неведении. Это был еще один пример того,

170

насколько она не доверяла мне, о том, что она отказалась рушить свои защитные барьеры

и открывать для меня свою жизнь и сердце.

Я хотел вернуться к нашему разговору, но Крис перебил меня.

— Я отправил ей билет на матч в Майями, — сказал он.

— Я подозревал, — ответил я, кивая.

— Она решила не приходить.

— Это я тоже подозревал, — сказал я, пытаясь скрыть свое разочарование. Хотя

Гвен ясно дала мне понять, что до тех пор, пока я не поменяю профессию, она не хочет

быть частью моего будущего, я по-прежнему надеялся, что она отбросит все это для того,

чтобы поддержать меня в самый важный для моей карьеры вечер.

— Потому что она в Нью-Йорке, — сказал Крис осторожно, как будто не был

уверен, сколько информации он мог доверить мне.

Мои брови удивленно взлетели вверх. Я обвинил Гвен в том, что она была трусихой,

поэтому новости о том, что она предприняла что-то, должны были обрадовать меня — по

крайней мере, я мог бы порадоваться за нее. Но все, о чем я мог думать, так это то, что

шаг вперед к достижению ее мечты, был шагом назад от меня. Даже не смотря на всю ту

боль и злость между нами, я не хотел терять ее, даже учитывая весьма реальную и очень

жестокую вероятность того, что она уже ушла. Я желал только того, чтобы она приняла

мою точку зрения.

— Это хорошо для нее, — я прочистил горло. — Это именно то, что ей следовало

сделать.

Крис посмотрел на меня, ясно давая понять, что он знал, что я говорил ему полную

фигню.

— Лишь бы это помогло тебе собраться, Стоунстрит, — сказал он. — В обычной

ситуации я бы даже не завел о ней разговор, но мне нужно, чтобы сегодня ты

присутствовал здесь на все сто процентов.

— Я собран, — сказал я, поднимаясь и разминая свои запястья и локти, ослабляя

ленты для большего удобства.

Очевидно, Гвен сфокусировалась на том, чтобы двигаться вперед. Но горячность ее

слов, после нашего последнего разговора, не оставляла меня последние две недели.

Возможно, я был опрометчив, неосторожен и эгоистичен, но я не мог по-другому. И

принимать близко ее слова было опасно, особенно сегодня вечером, поэтому я задвинул

их подальше.

И снова тишина повисла между нами, нас прервал Тони, просунувший голову в

дверной проем.

— Эй вы, неудачники, готовы сегодня закончить игру? — спросил он. — Уоллес