Олег Кудрин - Во имя любви

Тамара вслушивалась в путаные Антоновы слова и понимала, что это не обычная самоуничижительная истерика, которая с ним и раньше часто случалась.

Что-то новое звучало в словах сына. Надо только понять, что именно.

И вдруг она почти физически почувствовала, что нет у нее больше сил тянуть на себе всех мужиков, которые оказались с ней рядом по жизни. Раньше были силы, а теперь — нет. И это даже хорошо, что Игорь сам сбежал (не дай бог, вернется). Куда бы еще и Антона деть?..

Как же она с ним намучалась за все эти годы!

Антон же с мазохистским удовольствием продолжал самобичевание:

— Да, правильно Астахов не дал мне работу! Правильно! Я ведь любое дело испорчу! А нет работы — нет денег! И что же мне делать?! Мне нужны деньги!

Но как, что? Я ведь ничего не умею! Какое же я ничтожество! Без маменьки, наверное, с голоду бы помер, да?..

— Что с тобой, Антон?! Что? Я тебя не узнаю!

— Так узнай. Вот, мать не узнает, отец не верит! А без них я ноль! И с ними — ноль. Вот два ноля в итоге. Многого добился в жизни, да?!

Света сидела в милицейской приемной и ждала, сама не зная чего. Мимо проходила нехитрая криминальная жизнь маленького городка. Мелкие воришки, мелкие хулиганы, шпана всякая. Ребеночек забунтовал в животе, подсказывая матери, что компания ему не очень-то нравится. "Ничего, ничего, успокойся, — утешала его мать. — Потерпи немного. Я же вот терплю".

И в этот момент кто-то сзади положил руку ей на плечо. Девушка вздрогнула от неожиданности.

— Привет… Светка, хорошо, что ты здесь! — это была Кармелита.

Подружки обнялись, расцеловались. Сели рядышком. И лишь после этого Света нахмурилась:

— Кармелитка, а ты почему здесь?

Цыганка замялась. Она так долго решалась, чтобы сделать то, что должна сделать…

— Света, Светочка, даже не знаю, как тебе сказать об этом… Ты пойми меня, я просто все… Ну, совсем все! Не могу больше молчать, я все расскажу…

— Об отце?!

— Да… Сейчас пойду и дам против него показания… — Кармелита перешла на сухой милицейский язык.

— Ой, Кармелита — Кармелиточка, что я тебе могу сказать. Я сама боюсь своего отца. И ты… ты ведь как-то говорила, что боишься. Он тебе угрожал…

— Да, угрожал. Да, боюсь. Но знаешь, когда дело касалось только меня и Максима, я терпела, молчала, дрожала в уголочке. Но сейчас — все! Не могу больше! Не мо-гу!

— А что? Он… он кому-то еще угрожать начал?

— Да… Да. Хотя… не в этом дело. Я просто не в силах следить за всеми, кому угрожает твой отец. Но теперь… Теперь… Просто вместо него может пострадать невиновный.

— Господи, — всплеснула руками Света. — Кто?

— Не важно, кто. Главное, что я приняла решение, понимаешь? И все, мне никто не сможет помешать.

— Да, понимаю… — Света опустила взгляд, посмотрела в пол.

— А ты? Что ты здесь делаешь, папу пришла навестить?

Подруга промолчала, обеим стало как-то неловко.

— Тоже не знаю, как сказать. И что вообще говорить. Пойми меня…

Знаешь, как трудно. Все же, как ни крути, он мой отец… Он…

— И что? Что "он"?

— Он сейчас у следователя. И, кажется, его отпустят.

— Отпустят?!

— Ну… ну… Я не знаю, он просто попросил не уезжать, подождать его в машине. Хочет, чтобы я отвезла его домой.

— Ну нет, Света. Нет! Ты извини, но я этого никак не могу допустить, я пойду и все сейчас расскажу.

Кармелита решительно встала и пошла к кабинету следователя. Света осталась сидеть. Кармелита, собравшись с силами, бросила на подругу последний взгляд. Та улыбнулась ей, ободряюще кивнула головой. Цыганка набрала воздуха в грудь, как перед прыжком в холодную воду, занесла руку, чтобы постучать в дверь. Но неожиданно дверь сама распахнулась.

В коридор вышел Форс. Забавно — он на ходу пытался завязать галстук!

— Вы?!. - от ужаса у Кармелиты перехватило дыхание. — Вас что, отпустили?!

— Да, — спокойно ответил он. — А галстук у меня правильно повязан?

Дочка, галстук правильно повязан? — повернулся он к Свете.

Девчонки молчали. Тогда Леонид Вячеславович вновь обратился к цыганке:

— Кармелита, я вижу, я знаю, что ты собиралась сделать. Так вот, прежде чем ты это сделаешь, позволь мне тебе кое-что объяснить. Поверь мне, это очень важно…

Форс взял под руки Кармелиту и Свету, вместе с ними молча вышел на улицу, жестом потребовал у дочери ключи от машины и без особых церемоний забрал их. Он втолкнул Кармелиту в автомобиль. Света тоже хотела сесть в машину, но Форс ее не пустил.

Дочка растерялась — стояла совсем жалкая, испуганная. Отец быстро поцеловал ее в щечку и сел за руль. Машина сорвалась с места. Света, оторопев, смотрела вслед удаляющейся машине.

Алла-то и ехала в Управск с плохими ожиданиями. Но действительность превзошла все ее самые худшие опасения. Да, с Максимом, конечно, всегда было непросто. Но раньше он, по крайней мере, был здравомыслящим человеком. А здесь превратился в какую-то глупую марионетку в цыганских руках. Или до него еще можно достучаться?

— Сынок, я ничего не поняла. В твоей жизни сейчас все так происходит?

— Мама, ты прости, что "все так"?

— Ну, быстро и… Я вообще правильно расслышала? Ты что, связался с бандитами…

— Мама, давай сейчас не будем об этом разговаривать.

— Тебе не кажется, что надо бы поменять компанию, сынок? Тебе что, уютно в этом доме?

— Мама, мы сейчас об этом говорить не будем, все! — и Максим отошел в сторону.

Алла обратилась к дочке:

— Да, Сонечка, да… Ну и попал наш Максим! Это надо же так вляпаться.

Целый табор неприятностей…

— А мне понравилось. Весело было. Они такие живые, мама. Я с удовольствием поживу в этом доме. Нас ведь приглашали.

— Весело, конечно, не спорю, очень весело… Вот так всю жизнь Максим и протанцует с этой цыганочкой. А что тут еще делать?

— Тише ты! Мам, а ты слышала, у нее отец бизнесмен. Мне показалось, его все уважают.

— Нуда, бизнесмен цыганский. Конокрад!

— Мама, ну перестань. Ты все-таки в его доме находишься. И приняла приглашение пожить здесь. Как-то невежливо, мамуль…

— Мы сюда не напрашивались. Он сам предложил.

— Мам, а может, не стоит мешать Максиму? Или ты хочешь, чтобы он и из этого города уехал? А? Ну пусть сам разберется со своей личной жизнью.

— Соня! Если бы только с личной жизнью! Ты что, не чувствуешь, чем тут пахнет?! В этой семье или в таборе, даже не знаю, как правильно называть…

В общем, тут, куда ни ткни, — всюду сплошной криминал.

— С чего ты взяла-то?

— Ты что, не слышала все эти вопли? Этой, как ее, Люциты? Как будто бы тебя рядом не было.

— Мам, они просто очень темпераментные люди, а вовсе не криминальные.

— Соня, не надо быть такой наивной. А еще юрист! Не-е-ет, я криминал за версту чую. И здесь тоже столько всего наверчено! Боже мой, и мой Максим во все это вляпался. Я все равно все узнаю. Все!