Эмико Джин - Токио. Долго и счастливо [litres]

Юи садится на диван. Ассистент протягивает ей блокнот. О чем меня будут спрашивать – не знает ни господин Фучигами, ни я. Марико отходит. А еще мы заранее условились, что во время интервью никаких перерывов не будет. Сначала отвечать на вопросы буду только я, а потом к нам присоединится отец.

Фотограф поднимает камеру. Натягиваю улыбку. Спина вытянута. Боже, награди меня уверенностью того, кто спокойно говорит в микрофон перед публикой.

– Готовы? – спрашивает Юи. Взгляд ее проницателен. Сюсюкаться со мной она не будет, но мне этого и не нужно. Я готова. Я сошла с тропинки Маунт-Шасты, миновала дорогу принцессы и теперь вступаю на путь созидания себя, чтобы строить жизнь своими руками. Справляться с обязанностями члена императорской семьи, соблюдать традиции и при этом оставаться верной себе не так-то просто, но возможно. Я сделаю для этого все.

– Приступим, – киваю я.

Интервью заняло почти всю первую половину дня. Юи задала несколько трудных вопросов. Думаю, я ответила как надо. Через несколько дней номер пойдет в печать, тогда и узнаем. В Токио пришло лето, жаркое, влажное и ласковое. Несмотря на послеобеденный зной, выхожу на улицу. Видимо, я все-таки не против поработать ногами. Девушка имеет право менять точку зрения. Не загоняй себя в угол: развитие – это часть жизни.

Мама с папой обедают в городе. Специально для них закрыли ресторан. То была целая история, с подписанием соглашений о неразглашении. Меня тоже пригласили, но я отказалась.

Вместо этого брожу по территории имения, за мной плетется новый гвардеец. Глубоко погруженная в себя, разглядываю и изучаю детали, как вдруг за спиной раздаются шаги. Близняшки Грейди. На них одинаковая одежда для бега, волосы гладко зачесаны в конские хвосты. На коже уже проступили капли пота, а щеки покрылись красивым румянцем. Они даже тормозят одновременно. Жуть какая. Никогда не привыкну.

– Кузина, – говорит Норико.

– Слышала, этим утром ты давала интервью, – произносит Акико.

Знаю-знаю, что ждет меня за поворотом. Угроза. Норико проводит языком по зубам.

– Если ты сказала хоть слово про маму…

Мне надоела эта семейная вражда.

– Да-да, вы меня уничтожите. Хотя мне кажется, что вы уже сделали худшее, на что только способны.

Переглянувшись, они переводят взгляды на меня.

– О чем ты? – спрашивает Норико.

Должно быть, она думает, что я бестолковая и ничего не понимаю.

– Я про фотографии нас с Акио. Передать их «Сплетнику»… Ниже просто некуда.

– Мы не передавали никаких фотографий таблоидам, – морщится Акико.

– Ну конечно. – В моем голосе сарказм. Скрещиваю руки. Рядом стоит императорский гвардеец, сложив перед собой руки. Рядом с близняшками Грейди тоже охрана. Интересно, что они будут делать, если мы сцепимся.

– Серьезно, – заверяет Норико.

– Да-да, охотно верю. – Нисколько не верю, и это понятно по голосу.

– Пф. Ты и правда думаешь, что мы поддерживаем контакты с таблоидами? Они были жестоки к маме. К нам. Мы бы никогда так не поступили с другими, – говорит Акико.

Присматриваюсь к ним. Они расслаблены, их поведение не вызывает никакого подозрения. То ли они патологические лгуньи, то ли действительно говорят правду. Хм, все сходится. Помню, как в день рождения императора они защищали свою маму. Значит, они ненавидят таблоиды?

– Мы даже чуть не посочувствовали тебе, – после короткой паузы говорит Норико с таким видом, будто ее это раздражает. Раздражает быть просто человеком.

– Веришь или нет, но мы тебя не выдавали, – вторит ей Акико.

И убегают, задев меня костлявыми плечами. Гвардейцы за ними.

– Но если не вы, то кто? – кричу им вслед, потирая плечи.

– Без понятия, – оборачивается Норико.

Вот и вся помощь, которую я от них получила. Дождавшись, когда они скроются, достаю телефон и тут же пишу в чат БАД:

Я: Только что натолкнулась на близняшек Грейди. Они сказали, что не выдавали меня.

Хансани: Что?

Нура: И ты им веришь?

Я: Ну, они настаивали на том, что никогда бы так не поступили после того, что таблоиды сделали с их мамой.

Глори: Вот так поворот!

Нура: Но если не они, то кто?

Все еще ломаю над этим голову. В статьях упоминается некий источник во дворце. Я была полностью уверена, что речь шла о близняшках Грейди. Но, быть может, за этим стоит кто-нибудь еще… При мысли об одном человеке меня передернуло. Только у него был ко мне неограниченный доступ. Ощущение, будто меня ударили в живот.

Через двадцать минут я уже в доме тетушки и дяди. Обхожу дом и – о чудо! – на переднем дворе нахожу Еси. Он загорает. На столике рядом стоит нелепый коктейль с зонтиком.

– Оставайтесь здесь, – обращаюсь я к своему гвардейцу. – Вам явно не захочется видеть это.

Рейна тоже тут. Отрывисто махнув ей рукой, подхожу к Еси. Тот при виде меня улыбается. Вижу его насквозь.

– Слышал, что ты вернулась. Иди сюда, присаживайся. Вот, выпей. – Он указывает на стоящее рядом кресло. Его грудь без единого волоска намазана каким-то маслом.

– Нет, спасибо. Не пью по утрам. – От резкого звука моего голоса улыбка на его лице исчезает.

– Ты какая-то недовольная, – замечает он.

– Зачем ты это сделал? – спрашиваю я, сжимая руки в кулаки.

– Я не совсем понимаю, о чем ты. – Он откидывается на шезлонг, подняв подбородок к солнцу.

– Зачем ты продал фотографии таблоидам? – Ведь с ним я наоборот должна была быть в безопасности.

– Ах, это, – мягко говорит он. Время идет. Солнце припекает мне голову. Пахнет сосной и маслом для загара. – Зачем люди делают что-либо? Ради денег. – Он пожимает плечами. – Мне нужны были средства, помимо тех, что выдает императорская семья. Ты ведь знаешь, что, как принц, я не обладаю никакими профессиональными навыками?

Глубоко вздыхаю. По крайней мере, не отрицает. Хотя бы не придется выбивать из него правду.

– Я думала, мы друзья. – В ссутулившихся плечах, дрожащем голосе, навернувшихся на глаза слезах отражается боль.

Еси приподнимается и, сняв солнцезащитные очки, опускает голову.

– Я твой друг. По крайней мере, был им. Ты пришлась мне по душе больше, чем я рассчитывал. Мне бы хотелось, чтобы все было иначе. Но… – Он качает головой. – Ты даже не представляешь, каково это – вырасти здесь. Какое это бремя – постоянно слышать, что тебе делать и куда идти. Это не жизнь. – Он надевает очки, отстраняясь от меня. Безупречный, беззаботный Еси снова здесь. Маска, которую он носит, – всего лишь хороший трюк. Я-то думала, что за ней он скрывает свою нежную душу, но теперь мне все ясно: он просто неисправимый, потерянный мальчишка, готовый сделать все что угодно, лишь бы получить желаемое. – Как бы там ни было, я оказал тебе услугу. Ты же говорила, что хочешь вернуться домой.