Leo Vollmond - Гамбит. Пешки ходят первыми

– Боже, что за идиот мог поставить на звонок такую пошлятину! – хохотал Фрей, держась за живот.

– Не знаю, наверное, какой-то инфантильный придурок застрявший в подростковом возра… – догадка слишком поздно посетила голову Криса. – Черт, Лиам! – Оулли поставил стакан на стол и начал искать глазами Ларссона младшего.

– Там, – Лориан дернул его за рукав и кивнул в нужную сторону.

Крис проследил за взглядом Фрея, лицо которого стало подобно белому листу бумаги с двумя ярко-синими чернильными пятнами на нем на месте глаз.

– Крис, что происходит? – спросил Фрей, впервые за время их общения назвав Оулли по имени, и в голосе и взгляде Лориана промелькнул испуг.

Перед Лиамом Ларссоном стояло очень знакомое пятно в сером пальто, объясняя тому что-то на повышенных тонах. «Дело – дрянь», – заключил Крис и пробежался взглядом по залу. Он понял, что не единственный, кто заметил препирания ненормальной парочки. Адам изящно подцепил Джонс, одетую в бардовое платье с глубоким вырезом, под локоть и потянул ее в сторону их с братом столика, шепча что-то девушке на ухо и мило улыбаясь, но при этом торбернитовые глаза Ларссона старшего постепенно начинали излучать уже знакомое радиоактивное свечение, грозившее окружающим лучевой болезнью.

– Он ее убьет, – констатировал Фрей.

– Если не хуже, – согласился Крис, отметив, что Лориан на удивление быстро сориентировался в расстановке сил.

– Нужно что-то сделать, – забеспокоился Фрей. По мере приближения Адама и Беатрис к столику, Фрей начинал сжимать салфетку в руке и ерзать на стуле.

– Не хотите подойти к ним, мистер Лориан? – холодно и резко спросил у него Крис, прикидывая, как спасти дуру Эванс от ее беспощадного босса, который, судя по опыту общения, был далеко не таким милым и любезным, каким пытался выглядеть на людях.

– Нет, – испугано ответил Фрей, окончательно сминая в руке несчастную салфетку. – А вы? – слова прозвучали так же холодно и отстраненно, как и слова Криса.

Крис перевел взгляд с Адама на Фрея, и в ответ получил решительный взгляд васильковых глаз.

– Черри-бомб, Фрей, тройная цена, – бросил ему Крис, поставив свои условия наглому банкирешке. И какого же было удивление Криса, когда спуг на лице Лориана сменился решимостью, и он встал со своего места, направляясь в сторону крепких бранных выражений с очень знакомым акцентом, оседавшим на языке привкусом пепла.

Тусклый солнечный свет, едва пробивавшийся сквозь густые облака, исходил от светила, давно поднявшегося над горизонтом. Тени, отбрасываемые предметами после прохождения солнцем зенита, уже отмерили середину короткого зимнего дня. Углы и наклоны стрелок недвижимого циферблата отсчитывали последние дневные часы и неминуемое приближение следующей ночи, которую Адам ждал с нетерпением с той секунды, как выехал с пепелища, что некогда было лечебницей Санспринг. Липкий и мокрый снег продолжал сыпаться из сизых облаков и, опустившись на землю, собирался в комья на мраморе лестницы, ведущей к парадной отчего дома Адама.

Ларссон уныло пнул снег ботинком, рассматривая темный след в сероватой поверхности скомканной аморфной массы под ногами, и стряхнул ее в сторону с подошвы, стоя в самом начале лестницы. Поднимаясь вверх, с тяжелым сердцем Адам проделал путь по ступеням к двери особняка Ларссон-Мэнора, позвонив в звонок.

– Мы вас сегодня не ждали, мистер Ларссон, – в голосе экономки Пэлисейдс слышалась плохо скрываемая нервозность.

– Где он, – Адам скинул пальто и передал его Клодии, придирчиво оценившей состояние одежды сына хозяина поместья.

– Там, где вы его и оставили – в библиотеке, – экономка отряхивала пальто от пепла, оценивая степень его испорченности. – Весь день не вылезал из сети, Адам, – женщина многозначительно посмотрела на него поверх очков и осуждающе покачала головой, словно намекая на что-то.

Ларссон обреченно свесил голову, слушая звук приближающихся шагов по паркету.

– Адам, – вечно ехидный и надменный тон Кельта сменился гулом металлических оковалков, падавших с большой высоты друг на друга.

– Ашер, – Ларссон поднял голову, встречаясь взглядом с глазами цвета свинца только что отлитого из породы.

Кельт молчал. Не спрашивал, не осуждал, просто молчал и ждал его ответа. На лице Эванса с заметно отросшей щетиной и залегшими под глазами тенями прослеживалась уже знакомая Адаму жесткость и что-то еще. Разочарование – оно маячило сквозь обиду в те мгновения, когда решительность и злоба Кельта брали секундную передышку. Блеск граней галенитовых кубов в серых глазах предупреждал Адама, о захлестываемом Ашера гневе, но, как и все члены его семьи, Эванс старался не подавать вида.

Адам устало вздохнул и решительно вскинул подбородок, с вызовом посмотрев Эвансу в глаза. С этим пора было заканчивать. Ашер уже предупреждал его, но Адам, как всегда, сделал все по-своему, за что в итоге его ждала расплата. «Чему быть – того не миновать», – смирился Адам и произнес:

– Бей, – едва успел он закончить, как кулак Ашера приземлился прямо на физиономию Ларссона.

Адам устоял на ногах, но знакомый металлический привкус во рту уже обволакивал зубы и язык теплой вязкой субстанцией, подтверждая попадание Кельтом точно в цель. Даже контузия Ашера не спасла Адама от его сокрушающего удара. Ларссон пересчитал языком все зубы, и решил, что Эванс все же не очень зол, поскольку выплюнуть Ларссону было нечего, за исключением сгустков ярко-алой крови.

– Я тебя предупреждал, – констатировал Эванс и развернулся, уходя назад в библиотеку.

Адам сплюнул кровь с губы и хотел ответить нахальному козлу в спину, но Клодия отрицательно покачала головой.

– Видимо, зрелище было весьма занимательным, мистер Ларссон, – уточнила экономка и замолчала, пристыдив Адама взглядом.

Ларссон не стал продолжать разговор и поднялся по ступеням в свою комнату.

– Записать вас на приём к стоматологу, сэр? – резким и пронзительным голосом окликнула его Клодия, но Адам только сплюнул кровь прямо на лестницу, так и не сбавив хода.

Он уже получил по заслугам, и стоять пристыженным под взглядом экономки, пусть даже и знавшей его всю его жизнь, у Ларссона не было совершенно никакого желания. Сглатывая оставшуюся кровь, он прогонял изо рта медный привкус, перебивавший вкус пепла, осевший на языке, на коже, в легких и в мыслях. Глубоко и надолго. Теперь его ничем не вытравить. Даже глотком морской воды, обжигающей все глотку.

– Как пошел вчерашний вечер? – спросил отец, ждавший его в своем кабинете в ожидании последних новостей. Грегори сидел за столом и перелистывал газету, пестрящую заголовком: «Банда Зеленых Змей сжигает лечебницу Санспринг» и дополнением: «Выживших нет».