Mel RedWolf - Ветер перемен. Веря в жизнь. Часть 3

И все же муки уже терзали хал. Увидеть гутов и узнать, что у них все хорошо. Хотя бы не на долго. С этой мыслью Аэль узрела другое. Как Алифея упражняется с пламенем и высекает его клинком. Кружится в поле, словно и не знает, что ночами лучше набираться сил. Она усердно постигает мастерство, что досталось ей от хал и хар.

Это видение скрасило узор мыслей царицы и даже морщинки на бледной коже лица разгладились, но видение вновь поменялось. Быстрый бег лап. Холод, что ещё не отступил с мёрзлой земли. Волчица, сильная, быстрая, смелая, но ее цель – добыча, которую чует нос и желает нутро, изголодавшееся по пище. Ещё бы, нутро ее ноет, ведь в утробе матери живёт новая жизнь. И новый пуховый клубок подгоняет волчицу найти пропитание.

На сей раз в небе над волчицей парит орел. Он следит за ее движениями, когда лапы загоняют новую добычу, которую отнять боится даже дикая кошка. Прыжок и лапы достигают цели, вонзаются в плоть белые зубы.

Аэль дернулась и глаза резко распахнулись. Вкус крови оказался настоящим и если бы царица не осознала вовремя, что это вкус собственной крови, то подумала бы, что то был совсем не сон. Поморщившись, царица потерла переносицу, принимая сидячее положение.

– Доложи. Сколько времени прошло?

Прохрипела Аэль, ещё не рассмотрев кто рядом. Однако, если это был некто, кто следил за состоянием, этого уже было достаточно, чтобы понять, что подчинённая. И раз Аэль лежала на койке, значит уже разбили лагерь, а времени прошло как минимум пару дней.

– Второй день подходит к концу, царица.

Аэль тут же подали воды, налив из фляги в кружку. Стоило немедленно доложить Рефаль о пробуждении Порывистой, но долго Нарье думать не пришлось, ведь очень скоро в палатку заглянула темнокрылая с миской каши.

– Ну-ка, поди, отдохни, дальше я сама.

Скомандовала женщина, а там и дурфа поторопилась исполнить приказ, покинув царицу и ту, что теперь хар ей стала.

– Как ты, Аэль? Сурком проспала. Благо, Девы подгадали момент. Давай, поешь, а там уж и расскажу всё.

Рефаль бы покормила Аэль, как гута нерадивого, но подумалось ей, что царица не оценит заботы, даже пока они одни. Нарья же не сболтнула лишнего? Не должна была, ей ведь наказали не говорить ничего, что заставит воительницу еще больше накручивать себя. Глаза обратились к всё ещё бледному лицу баргустки, пока пальцы не накрыли запястье свободной руки её, прислушиваясь к пульсу, а после и вручила миску.

– Поешь, а пока есть будешь скажется всё. Проспала два дня, но милосердные и Девы приглядывали, тебе же сны снились странные, да? Сил моих, увы, заглянуть в них не хватило, но дурфы Врата Отваряющие сказали, что видениями полнится твой разум. Мы за это время трижды устраивали привал, этот четвертый. Бесов ни впереди, ни позади не было до сих пор, притихли. Но пока дурфы сменяются, следят, коли нагрянут, мы будем готовы.

Женщина обратилась во внимание, следя за каждым движением Порывистой, словно та в любой момент могла снова провалиться в задворки сознания.

– Благодарю, Нарья.

Ответила Аэль, по голосу все же разобрав кто сидела рядом. Там и зрение смогло сосредоточиться вовремя, к моменту, когда хар Дорэль решила зайти и настал момент для скрытия своего нездравия. И Аэль постаралась сделать правдоподобно вид, мол практически здорова, только притомилась. У царицы приняла миску с пищей из рук, кивнув, в знак благодарности, хотя нутро отвращение испытывало к пище уже месяц как.

– Прошу простить за это, Рефаль. Заставила вас поволноваться, но сами понимаете. Семь дней без сна любого свалят. Особенно, если это почти пять суток сечи.

Отозвалась баргустка, все же принявшись за кашу. Так и вкус крови уходил, хотя заботы Рефаль напрягали, особенно попытки ее измерить по запястью пульс. Главное, чтобы проницательность старой царицы не сделала свое дело и не позволила раскусить недуг избранницы ее первенца.

И пока говорила дурфа, Аэль к ощущениям прислушивалась. Нет, присутствия жрицы не было. Значит Ламэль до сих пор не вернулась. Могло ли быть так, что ее задели вервольфы? Не хотелось бы идти искать теневую. Скорее уж Анор при себе придержала, до нового воссоединения цариц и войск. Только Аэль задумалась, как из мыслей выдернули слова царицы о видениях. Баргустка аж поперхнулась и кашлянула в кулак, проморгавшись глазами увлажненными.

– Девы и в сны заглядывать умеют? И вы, Рефаль? Как же странно, что Дорэль и Лора никогда о таком не упоминали.

Возмутилась в лёгкой форме баргустка, все же вновь отпив воды, которая и успокоила горло от першения. Но стоило и ответ держать, хотя попыталась Аэль от него сбежать да выкрутиться.

– Но правда, в последнее время для грез картины слишком странные и сложно мне их толковать коим образом.

– Тише, тише. Ну заглядывают, и в сны заглядывают, и в сознание могут. Направят, коли надо будет. Врата откроют твои и погрузят в сон, чтобы разобралась. То делалось царицами, которых видения тревожили. Дорэль лишь однажды на тебе силу свою испытывала, когда тебя кошмары мучали после становления царицей, но то давно было. Лоре оно только детей укладывать, да больных лечить понадобилось. Сама ведь знаешь, туман иллюзии насылает, а чем сон не иллюзия?

Рефаль отвела взгляд от Аэль, правда прежде прищурившись смотрела на неё, аки спрашивала: «А тебе есть что скрывать, Порывистая?».

– Не в том твоя беда, Аэль. Храбрись сколько хочешь перед дочерьми клана и пернатыми дочерьми, я же хар тебе отныне.

Строже заявила женщина, скрыв взгляд двух омутов темных за тяжелыми веками. Отдыха как такового до сих пор не было, а те крупицы сил, что появлялись, тут же передавали Аэль в надежде, что это вернет скорее к воительницам, которые без царицы как гуты беспомощные выглядели.

– Твои видения Анор может раскрыть. Хал Дорэль уже давно видит, Великая наставляет. Потому при первом нападении так скоро и оказалась подмога, но все равно не успели, поздно оно пришло. Но, можно обратиться и к Лукавой через жриц теневых, только плата их порой высока, а сами они всегда у себя на уме, прям как мы, века прожившие, только ещё хуже.

Со смешком произнесла Рефаль, припомнив встречу с Цахеж и обмен дочерьми. Баргустки быстро привыкли к новым условиям жизнь, быстрее дочерей всех остальных кланов, с которыми прошел обмен. За это время и клан Земли, и клан Воды эта участь не обошла, пусть и в меньшем масштабе, ведь то были единичные случаи, когда воительницы и ведьмы приглянулись друг другу. Рефаль задумалась. Что бы стало с ними, если бы не ступали они в Поднебесный город? Не просто же так он был Запретным? Так ли они платятся за грех, совершенный прародительницей?

Аэль определенно чувствовала себя не в своей тарелке, уже и позабыв за годы царствования, что бывают те, кто так предельно внимательно прощупывают царицу. Обычно этим занималась только дочь Тени, которой не только удалось мягко показать, что подобное не приведет к успеху, но и наладить не плохие взаимоотношения, с той, что доносит о всех мелочах Великой Царице.