Mel RedWolf - Ветер перемен. Веря в жизнь. Часть 3

Аэль непонимающе вылупилась на царицу Рефаль. Хар женщины впервые вела себя так оживленно и взвинчено. Даже при Фаврир кровная сестра предпочитала обходиться пусть и острыми высказываниями, но не беспорядочными движениями. Только мысли, как потревоженные пчелы, закружились в нужном русле. Зачем могла быть необходима только Дорэль, а царицу кланов отзывать? Явно не для того, чтобы насолить Анор.

Сделать друга недругом? Брови невольно сошлись на переносице. Смутные воспоминания рассеянно забрезжили образами – густой сизый туман, в котором бесы атаковали друг друга, но, если подумать – таковой отсутствовал возле всех дурф. Значит это преимущество рода Рефаль?

– Смею сообщить, что Анор приказала позицию держать мне и перед ней придется отвечать тоже мне. Если мы вытащим Дорэль, тыл останется на одной из рук клана, а нынешняя живая Левая рука клана удерживает позицию под натиском бесов. Не целесообразно будет ее перекидывать. Мы можем потерять не только форт, но и самые плодородные почвы. Без провизии войска долго не продержатся. Начнется голод.

Сухо сообщила Аэль, потерев лоб, осматривая карту. Фигуры располагались так, что не было возможности разбрасываться офицерами. Многие почили, а новые не были избраны. Аэль просто не могла так легко заменить всех тех, кого не стало – правую руку клана Огня, правую руку клана Воздуха и левую руку клана Огня, что долгое время была подругой Фаврир. Теперь-то они вместе, но их места оставались пустыми.

– К тому же, если мы подожжем все леса, какова вероятность, что сил хватит, чтобы отбиться? Мы не знаем их численности, Рефаль. Если ваших сил не хватит, весь оставшийся шквал обрушится на войска. И вы будете истощены. Вы готовы рискнуть сразу тремя царицами и сотней тысяч дочерей Великих ради этой затеи? Как женщина вашей дочери, я не хотела бы вызывать Дорэль и рисковать её жизнью безосновательно.

Аэль притихла и кашлянула в кулак, будто прочищала горло. Брови нависли темной дымкой над голубыми глазами, а губы поджались.

– Возможно не только ее одной жизнью, царица. Стоит ли это того?

Рефаль с силой стиснула зубы, когда речь зашла о жизни дочери и, возможно, не только о её жизни. Как хар, она бы отправила всех своих детей туда, куда не ступит ни один бес, куда не прорвется и не посмеет навредить, но как царица, пусть и бывшая, она не могла позволить отсиживаться одной, когда все остальные стояли стеной.

– Аэль, как хар твоей женщины, я готова отправить все свои силы на защиту земель, в которых она будет ожидать вашего гута, если на то воля Великих. Но ты забываешь, что она царица, равная тебе, и она ведет за собой два народа, как и ты. Если это путь, который позволит выжить большинству, то я положу на него свою жизнь и жизнь своих детей.

Рефаль не сводила пристального, полного решимости взгляда с той, что долгие годы была для неё загадкой. Воистину воля Великих, что смеялись над своими несмышлёными гутами. В Аэль нашла утешение Фаврир, что долгие годы бесновалась без своей царицы. В ней же нашла свою судьбу и Дорэль. Именно этой баргустке Великие даровали вести не один, а сразу два клана, а теперь еще и крылатый народ. Чем не шутки богинь? Или может это их игра? Милость или наказание, которым они хотели научить дочерей уму-разуму?

– Но, коли ты против, царица, то предлагай. Мы тут не для поспешных решений. Воля Богинь определит наш путь и, если нам дано одолеть бесов иным образом. Но, если нам уготована смерть, то я бы хотела прежде на славу повеселить Великих.

Что творилось в головах тех, что прожил не одну сотню лет было сложно понять, так и сейчас Рефаль лишь посмеялась. В двух темных омутах плескалась не то серьезность, не то веселье, которые граничили с бездонной пропастью скорби по ушедшим.

Аэль молчала некоторое время. Ситуация не позволяла думать долго, но и спешки тактика никогда не требовала. План разрабатывался со временем и со знанием. Последнее у Аэль значительно пополнилось за годы жизни с Великой царицей, царицей, которая воплощала в себе волю Яростной, но исполняла ее со знанием, трезвым рассудком и часами бодрствования над картой, прежде чем вложить жизни дочерей Великих на чашу весов битвы.

– Сейчас мы не можем нападать, Рефаль. Воительницы измотаны и наш путь лежит к землям клана. Их дух истощен, как и тело. Даже ветераны дрогнули под натиском врага. Поэтому мы будем двигаться равнинами и пойдем на сближение с Великой Царицей далеко от лесов, но и останавливаться в городах не будем.

Аэль провела рукой по линии карты, обрисовывая путь между становищами. Далеко от них, что исключает хороший постой и отдых воительниц, но и отменяет беду, которую могли принести с собой из крепости баргустки.

– Мы не будем заходить в становища. Бесы, которые займут эту крепость, могут двинуться за нами. Последнее, что хотелось, так это передавать беду другим дочерям Великой. Мы будем уходить быстро. Пусть отступление и давит позором, но отступить не значит проиграть войну. Нам нужно с царицей решить несколько вопросов. И так или иначе переформировать состав войск на землях клана.

– Я услышала тебя, Порывистая. Коли так ты решила, то мы так и поступим.

Последнее, чего хотелось Рефаль в этой жизни – это лишний раз встречаться с Верховной царицей баргустов. Не было в ней ничего, что могло бы сулить вражду. Да и с Фаврир они стали кровными сёстрами, позабыв всю боль, что причинили друг другу, хоть и скрещивали клинки куда чаще. Только с Анор всё было иначе. Может то была простая неприязнь за то, что носила имя возлюбленной женщины, или за то, что не раз заставляла пыхтеть в сражениях своими каверзными тактиками.

Факт оставался фактом и желваки на лице прежней царицы отчётливо говорили о её напряжении. Не по нутру Рефаль была идея с ней повидаться, тем более, что авторитета перед Великой Царицей стало меньше, а Анор уже показала свое поведение с теми, кто ниже ее по рангу. Однако, сейчас слово Рефаль стоило в разы меньше слова Аэль и, если она решила идти на сближение, то так оно и будет.

– Когда отправимся? Думаю, было бы неплохо отправить вперёд небольшой отряд и один оставить позади. Так мы избежим опасности подстерегающей и нагоняющей тоже.

Взгляд тусклый вдруг резанул сталью и в синеве глаз вспыхнула искра гнева. Волевые брови нависли над опушенными глазами воительницы, что испепеляла свою оппонентку, словно сейчас они сделались врагами.

– Скрытые Клинки смогут пойти вперед и разведать обстановку под скрытием воздуха, царица Рефаль, но при всем моем уважении к вам, я не брошу своих дочерей здесь! Этот форт сдан и смерти их в угоду перестраховке не будет!

Голос резал, но все же воительница сдержалась и только жилы натянулись у уставшего тела, словно снова готовились к удару. Аэль поднялась на ноги и пошатнулась. Новый толчок, второй. Снова. Из стиснутых челюстей посыпались ругательства, а воительница, что чуть не приложилась о стол уже ломанулась из шатра, вываливаясь неровной поступью на улицу. Запах скверны ударил в нос до омерзения. Кровь застучала в висках. Не успели уйти!