Энн Голд - Подарок

© Энн Голд, 2022

ISBN 978-5-0056-5883-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Хотя у него не было особых планов на вечер, было некое ощущение вызревшей, как гнойник, тоски, бестолкового одиночества. Это чувство он ненавидел в себе и презирал в других.

Возможно, кто-то сказал бы, что он бежал от него, пытаясь прикрыться то очень-важными-делами, то по-возможности-недешевыми развлечениями. Да, так можно было сказать о нем, как и о всех остальных семи миллиардах населения планеты.

В клубе его встретил Джо и повел к диванам с высокой спинкой, расположенным полукружьями вокруг высокой, круглой же, как цирковая арена, сцены. Этот круг, освещенный хорошими профессиональными софитами, соединялся длинным языком-помостом с другой сценой, где были расположены несколько шестов – в ряд, а также занавес, кулисы и вся атрибутика. Он разглядывал все это псевдо-театральное добро с ремесленным, отрешенным любопытством.

– Что, – сказал Джо, – нравится?

– Да уж. Неплохая задумка. Здесь можно иммерсивные спектакли закатывать.

– Иммерсивные? Этого… да, иммерсии тут как дерьма в канализации, – хохотнул его друг. – Что есть, то есть. А где твой охранник?

Он поморщился:

– В-первых, я его для детей нанял, а во-вторых, не потащу же его в стрип-клуб. Что он подумает?

– Что ты нормальной ориентации нормальный мужик?

– Или что я совсем отчаялся.

– Это стриптиз, не клуб знакомств кому за тридцать. Для таких дел есть приложения в телефонах. Или всякие там… агентства.

– Ты все пытаешься мою личную жизнь наладить?

– Ну… а как. Ну, а что? Это же я виноват в твоем разводе.

– Отчасти, – кивнул он серьезно. – Зачем ты вообще тогда в это полез?

– Мне надоело видеть, как тебя макают головой в экскременты. Абьюз это модное слово, но давай признаем: он в самом деле есть, и ты в самом деле стал жертвой.

У Джо была неприятная манера выводить его из себя парой реплик или даже какой-то одной. Впрочем.

Это Джо полгода назад дотащил его до адвоката по бракоразводным процессам здесь, в Англии. Выяснилось: все, что он и его (бывшая) жена полагали правильным и таким, как есть – было неправильным, и все было совсем не так. Тут Джо и завелся. Закусил удила, так скажем. Позже он говорил их общим друзьям: «я вытащил его из дисфункционального брака», и самое стремное заключалось в том, что ни один человек при этих словах не дрогнул ни единым мускулом. Они знали. Они, мать их, все давно про его брак знали.

Размышляя об этом, он еще раз поразился тому, как горько не совпадали люди, которые жили под их именами в прессе – с людьми настоящими. И огромное количество тех, кто знает правду, никогда ни коим образом не мешает этой правде быть совершенно скрытой. Иногда даже лежать на поверхности – и все равно люди предпочтут ей милые сердцу наебки. Красавчик, который держал во рту километры членов, будет героем девичьих грез и выдуманного романа с партнершей по фильму. Мужик, который колотит жену и разбивает об ее голову бутылку скотча каждую пятницу, будет рубахой-парнем, семьянином, милахой, шутником, любимцем вечерних шоу. Шутник, из которого так и лезут на свет правильные, политически корректные, но при том острые, шутки, предпочитает девиц не старше шестнадцати. И вот – он. Мужчина безупречной верности, преданный своей семье много лет, любящий свою жену, детей, собак и так далее.

Мужчина, который провел в залах ожидания психиатрических клиник времени больше, чем во всех аэропортах мира. Мужчина, в которого прилетали: тарелки, кружки, чайник с кипятком, бокалы с вином и виски, настольные лампы. В которого ткнули сигаретой и пытались выдавить ему глаз.

Все это он, кстати, проработал с психотерапевтом и семейным терапевтом, поэтому развод получился таким тихим и скромным, вроде как… Вообще, он всегда подозревал, что жена его немного склонна преувеличивать, в том числе тяжесть собственного состояния и степень собственного, как выражался Джо, «невменоза». Она часто ругалась и кричала, что убьет того или иного человека, разорвет и вскроет нахрен, но за всю свою жизнь хорошо, если пару раз решилась напасть, и то лишь на мужа. В основном она отделывалась бросанием предметов, криками, мелкими или крупными пакостями, бойкотами. А с чужими людьми – у нее всегда срабатывали тормоза. Вот почему ее можно было заподозрить в притворстве.

Ей поставили под конец процесса диагноз – нарциссическое расстройство личности, компенсированная депрессия с психопатической составляющей, выписали еще больше лекарств, посоветовали покой и медитацию… и она как-то присмирела. Во всяком случае, с ним.

Наверное, он, сбежавший из-под ее величественных истерик, перестал обладать в каком-то смысле ценностью, перестал быть целью. Она теперь смотрела на него как бы сквозь, словно все не имело никакого значения, а только притворялось значимым и настоящим, и потому внимания ее не удостаивалось, так она смотрела на своего бывшего мужа и отца своих детей – как на все остальное в этом мире: на здания, мосты, деревья, деньги, еду, животных… На все, кроме своих детей, детей она любила, это следовало признать. Может, немного («нет, – сказал бы Джо, – совсем не немного», ну да пусть) нарциссической любовью, и все же…

А он остался совсем один. Два раза в неделю дети жили у него, точнее, могли бы жить, но жена как-то уболтала их остаться на родине, а может, тот факт, что здесь, в Англии, у них все же не было своего дома, работал против него. Да все могло быть, разумеется. Поэтому два раза в неделю превратилось – со временем – в два раза в месяц. Он и этому был рад. Они могли бы вовсе не приезжать к нему, жена (бывшая, теперь все время поправлял себя он) настраивала их в том смысле, что он бесчинствующий в Лондоне алкаш и богемный ебарь-террорист. Но, поскольку дети его, как это ни грустно было признавать, привыкли не столько к его огромной любви (в отличие от матери, он к ним относился куда как спокойнее, хотя и бесконечно любил – но, парадоксально для своей профессии, он не умел этого ни выразить жестом, ни сказать нужным словом), сколько к его деньгам. Да, они выросли прирученными, к деньгам, к его спокойствию, и к проистекавшей из него щедрости, и в этих наветах были… и не сказать, что на его стороне. Скорее, так: мать слушали в пол-уха. Слушать, конечно, слушали, но, как говорится, новая машина сама себя не купит.

Джо прервал поток его размышлений, ткнув телефон ему прямо под нос:

– Смотри. У этого клуба и приложение есть.

– Как чудесно, – без энтузиазма отозвался он.

– Скачай.

– Зачем это?

– Тут… – его друг пробежался по экранам, проматывая их одним пальцем. – Тут есть цены. Например, приватный танец.