Кисиков Бекнур - Тал Жайлау. Библио-роман

А потом был второй бой в той же Индии. Затем третий, четвертый, страх приелся и исчез сам по себе. Его не пугали уже грозные противники, звон клинков, свистящие рядом стрелы и крики ужаса. Не страшили даже чудовищные боевые слоны, от вида которых душа уходила в пятки у многих храбрецов. Дала Ар почувствовал вкус настоящего боя, и страх стал ненужной ношей, лишь обременяющей умелого воина. Теперь его увлекали битвы и вид поверженных врагов. Это было то, ради чего стоило воевать. И теперь, перед началом очередного боя, он не трепетал, словно сурок у своей норы. Он спокойно смотрел в глаза смерти, а та обходила его стороной, только нанося иногда раны, и временами калеча, чтобы не забывался. Теперь не страх правил им, а он страхом. Его собратья по оружию прозвали его Отважный Ар из Дженда. А он в ответ лишь посмеивался: ведь он стал просто равнодушным к страху, а в этом не было доблести.

В один из боев под Пенджабом их отряд, сопровождавший султана, попал в засаду. Неприятель напал неожиданно, воспользовавшись тем, что они находились на охоте и отошли далеко от крепости. Враги перебили всю гвардию и окружили отчаянно дравшегося Алима. Кольцо сжималось, а силы правителя были на исходе. И даже лошадь пала под ним, сраженная вражеской стрелой, и счет шел на секунды. Увидев это, Ар направил своего коня на врагов, окруживших султана, и рассеял их сильными ударами меча. И, пересадив правителя на своего коня, он пустил султана по узкому ущелью. А сам остался, прикрывая его отход. Его участь была незавидна, врагов было бесчисленное количество, а силы на исходе. Но небо опять было милостиво, и вскоре показались войска султана, спешащие на подмогу Дала Ару.

А спасенный султан не забыл его подвига. И когда они вернулись в Газну, поблагодарил его, наградив почетным титулом «доверенный меч Султана».

С тех пор они сдружились. Впрочем, какая дружба может быть между правителем и простым сотником из чужих земель? Что могло их связывать, разве лишь благодарность за спасение? Но им было о чем поговорить, ведь они оба любили книги. И за долгими прогулками султан и сотник успевали пройтись по страницам многих великих книг. Ар с нетерпением ждал встречи, ведь для него они были словно живительный источник в безводной глуши.

….

– Я слышал, что ты раньше был Хранителем книг? – спросил правитель на кыпчакском языке. Правитель владел многими языками. И мог спокойно общаться как на кхари-боли 35 35 Основа официальных вариантов хинди (литературный хинди) и урду, которые являются его функциональными стилями. В эпоху существования Делийского султаната (1206—1526 и 1539—1555) и Империи Великих Моголов (1526—1540 и 1555—1858) кхари-боли вобрал в себя много персидских и арабских слов. , персидском, арабском, так и на огузском, кыпчакском и даже хакани. 36 36 Древнетюркский литературный язык. У него было мягкое произношение, в отличие от более грубого, жокающего выговора Ара. И каждый раз при их прогулке, султан часто переходил на один из тюркских языков.

– Я был всего лишь лекарем книг 37 37 Так называли реставраторов и переписчиков книг. , мой господин, – ответил ему Дала Ар

– Это высокое искусство, не доступное каждому, – одобрительно похлопал его по плечу правитель. – Где ты учился ему?

Хотя в армии султана было много тюрков-наемников, но султан общался на тюркском лишь с Дала Аром, а с другими говорил или на арабском, или на персидском. Газна была городом, говорящим в основном на персидском языке. И хотя сама правящая династия правителей была тюркской, но окруженная персидской культурой и языком, она все больше ассимилировалась, давно оторвавшись от своих корней.

– Я учился в городе Дженд, что на берегу Сейхуна. Мой учитель, достопочтенный ученый Окырман, мой дядя и наставник, научил меня арабскому языку, руническому алфавиту, китайской грамоте и многим другим знаниям. Он научил меня любить книги и понимать их дыхание Он научил меня чувствовать их болезни и вовремя лечить. Мой дядя был благородным и умным мужем, я многому ему обязан.

– Воистину, у тебя был хороший учитель, мой друг, – восхищенно сказал султан. – А хороший учитель – это считай удавшаяся жизнь.

– Благодарю, мой правитель.

Они шли по остывшему от дневного зноя городу. Последние торговцы упаковывали свой товар, закрывая свои утлые лавочки. Уличные повара мыли свою утварь, а на стенах города сменялись дозоры.

Темнело. Со стороны гор повеяло вечерней прохладой. Скоро должен прозвучать вечерний азан, и они направились в сторону мечети, куда стекались жители, желающие прочитать молитву. Увидев правителя, они расступались, склонившись в почтительном поклоне. Городские жители, солдаты, крестьяне и просто бродяги, но среди этого пестрого люда мог прятаться лазутчик и убийца, а султан слишком доверчив. Поэтому, Дала Ар не терял бдительности, и настороженно прощупывал каждого встречного. Время было неспокойным гуриды все больше сжимали кольцо вокруг империи Газневидов, и сейчас каждый мог оказаться предателем, примкнувшим к могущественным врагам. Это сильно беспокоило Дала Ара, ведь он уже опытный воин и видел, что Газневиды теряют силы. Уже многие земли заняты усиливающимся государством соседа, который хотел все больше и больше земель. Они жадно взирали на земли Газневидов, и стали нападать на дикхан, безжалостно разоряя их. И у крестьян не оставалось другого пути, как переходить под власть врагов Газны. Постоянные стычки только ослабляли государство, и силы таяли с каждым днем.

Но султану все было нипочем. Он вел себя настолько безмятежно, словно ничего вокруг не происходило, а враг был далеко.

– Ты ученый муж, и уверен, что любишь поэзию, – отвлек Ара от раздумий султан. – Ты читал когда-нибудь поэзию Яссауи или Фирддоуси? Ты знаешь, что «Шах -наме» была посвящена моему предку?

– Мне выпала большая честь прочесть это творение, правитель, – Дала Ар обеспокоенно оглядывался по сторонам. В последнее время он все больше становился тревожным, и видел опасность везде. И не понимал беспечности султана. Каждое утро он начинал день с проверки дозорных в крепости Бала-Хисар, чтобы быть уверенным в бдительности гарнизона. Затем поднимался на стены Кала-е Газниян и беспокойно оглядывал окрестности. Иногда, взяв нескольких воинов, он выходил на конях в дозор, чтобы узнать численость войска гуридов. И каждый раз огорченно отмечал, что враг с каждым разом становился многочисленнее и сильнее. Сильный враг притягивал предателей, удельные князья газневидов все чаще перебегали на сторону неприятеля. Враг готовился нанести сокрушительный удар.

Но Дала Ара не давал себе пребывать в унынии. Он никогда не сидел на месте, и проводил учения со своим отрядом, чтобы солдаты не растеряли свою сноровку и были начеку. Враг был рядом, и бдительность – самое важное оружие воина.